Благодать. Наталья ГорскаяЧитать онлайн книгу.
чего она так оправдывается?» – недоумевал про себя Иван Ильич и думал, что есть в этом какой-то нехороший симптом, когда человек так оправдывается за себя такого, каков он есть, и что какое странное время настало теперь, когда даже красивой женщине говорят такие мерзкие вещи.
– Слушайте, – вдруг однажды ни с того ни с сего воскликнул Паша Клещ, – У нас не Завод, а прямо шляхта какая-то: куда не плюнь, а повсюду Горские, да Соболевские, да Заруцкие с Красовскими!
– Да ты сам-то кто? – спрашивал его электрик Муромский. – У тебя-то фамилия вообще непонятно какая.
– Да я – русский!
– Ага, русский клещ. Не иначе – хохол или бульбон какой-нибудь: рыбак рыбака видит издалека.
Паша очень обижался на такие подозрения – даже, если его обвиняли в стукачестве, подсиживании начальства или прочих подлостях, он и то так не обижался – и начинал спорить с Муромским на тему, кто лучше: осетины или мегрелы.
– А наш Каратаев, морда мордовская, опять повышение получил, – зловеще шипел товарищ Тренькин из Управы во время последнего своего визита на Завод. – Я их за версту вижу, мордву эту! Понаедут чёрт-те откуда и думают, что их никто не узнает. А я вот за версту вижу, кто из их племени!
Иван Ильич тогда только подивился, как так человек наловчился отличать этот небольшой по численности народ с Приволжской возвышенности от прочего разномастного народонаселения.
Иногда случались казусы обратного порядка. В отделе технической учёбы работал некий инженер Хасашвили. Уж каким макаром досталась ему такая фамилия – он и сам не знал, но имел он внешность совершенно негрузинскую и очень походил на певца Стинга, отчего за глаза его иногда даже называли чухонцем. Это часто расстраивало некоторых женщин, которые приезжали на техучёбу из других городов.
– А где здесь инженер Хасашвили? – вопрошали они нетерпеливо, ища глазами некое подобие Вахтанга Кикабидзе или Валерия Меладзе. – Мы приехали из Урюпинска на техучёбу, и нам сказали, что занятия у нас будет вести инженер Хасашвили!..
– Это я, – смущённо признавался Хасашвили.
– Вы?! – не верили ему урюпчанки с выражением лиц «ну нет в жизни счастья!».
– Уг у.
– Девочки, а это правда он? – шёпотом спрашивали они у заводских женщин.
– Он самый!.. А вы на нашего Хасашвили глаз не кладите, а то не успеют приехать и сразу им Хасашвили подавай. До чего же ушлый народ пошёл! – ревновали заводчанки главный дефицит в стране.
А то был ещё такой случай, относительно которого многие до сих пор так и не смогли определиться: плакать или смеяться при вспоминании о нём. Пришёл как-то в один из цехов Завода руководителем такой ярый антисемит, что даже и не скрывал этого. В первый же день своего правления составил список «всех этих Михельсонов да Фрейнбергов с Грандерами» да и уволил безо всяких объяснений: «И не собираюсь перед жидами оправдываться за свою спасительную для Святой Руси политику!». Даже в глаза