Большая волна любви. Михаил Александрович СамарскийЧитать онлайн книгу.
снова уставился в потолок и неожиданно запел осипшим голосом свою любимую песню из фильма «Криминальное чтиво»: – Girl, you’ll be a woman… soon, I love you so much, can’t count all the ways, I’ve died for you girl, and all they can say is «He’s not your kind».
Всякий раз, когда он исполнял ее, Михаил смеялся в голос и кричал: «Тони, заткнись, побереги мои уши!» Ему тоже нравилась эта вещь, но в устах товарища она звучала не просто плохо, а отвратительно. А теперь, откинув голову на подголовник и глядя в грязное лобовое стекло, он не хотел останавливать друга. Если пение приносило тому хоть мало-мальское облегчение, он готов был терпеливо слушать.
Тони допел, в машине повисла напряженная тишина. Чтобы как-то разрядить обстановку, Михаил снова обернулся и, непринужденно улыбнувшись, пошутил:
– Тони, ты как не умел петь, так и не научился.
– А мне кажется, у меня неплохо получается, – с вымученной улыбкой ответил товарищ.
– Американец, надо признать, что тебе на ухо наступил гризли, – рассмеялся Михаил.
– Майкл, а ты помнишь, как мы с тобой познакомились? – спросил Тони.
– Еще бы, – усмехнулся тот, – я полчаса слушал твои арии, пока ты душ принимал.
В тот день Михаил прилетел в Токио, добрался до Сендая на поезде и сразу поехал в университет. С помощью гугл-карты отыскал административный корпус под названием «Катахира» и отправился на встречу с президентом университета. Господин Хидзо Оно встретил его почти как родного сына. То ли Михаил был первым россиянином, который приехал к ним учиться по программе обмена студентами, то ли сам Хидзо Оно был добродушным человеком. После общения с ним парень направился в кампус «Каваути», где ему предстояло учиться. Там он познакомился с деканом факультета филологии. Тот встретил Михаила не менее радушно, чем президент. Бесконечно рассыпаясь в любезностях, вручил индивидуальный план обучения. Наконец, разобравшись со всеми вопросами по учебе, Михаил отправился в общежитие. Милая рыжеволосая японка, сотрудница службы размещения студентов, тоже оказала теплый прием. Она рассказала об условиях проживания, которые заметно отличались от условий проживания в российском общежитии. Хоть Михаил и не жил в нем, зато часто бывал в гостях у Вована, а иногда даже оставался на ночь, когда после бурных тусовок не хотелось ехать домой и получать от матери нагоняй. Правда, приходилось проходить в общагу под чужим пропуском. Хорошо, что Михаила ни разу не поймали, иначе лишили бы возможности приходить к друзьям в гости минимум на год.
Так вот, самое главное отличие японского общежития от русского заключалось в том, что здесь можно было приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится, приводить кого хочешь и даже устраивать вечеринки. Единственное условие, которое студенты должны беспрекословно выполнять, – не причинять неудобства другим. После небольшого инструктажа сотрудница выдала две пластиковые карточки: одну – от той самой калитки, которую, к своему стыду, Михаил смог открыть в первый раз только с помощью проходившей мимо японки, другую – от комнаты. После чего с добродушной улыбкой пожелала хорошего проживания. Михаил до сих пор помнит,