Я и моя боль. Как справиться с сильными переживаниями и принять то, чего не можешь изменить. Джанина СкарлетЧитать онлайн книгу.
хотела кричать, но не могла выдавить ни звука.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Звонил брат откуда-то из медового месяца. Знаю, что мы разговаривали, но не помню, о чем. Мои родители, родители-евреи, отвели меня в греческую православную церковь, чтобы я могла почтить память Пола по-своему.
Тело казалось одновременно пустым и тяжелым. Живот будто без конца били кулаками. Я не отрывала взгляд от трещины на потолке в форме бабочки, желая найти в себе смелость умереть. Я звонила сестре Пола, чтобы узнать, как она, – только на эти телефонные звонки у меня хватало сил. Оба раза, когда нам удалось пообщаться, она плакала. Она говорила, что ей слишком тяжело обсуждать случившееся, и, вешая трубку, я чувствовала себя еще хуже и бесполезнее, чем раньше.
Вернувшись в школу через несколько недель, я будто попала в какой-то дурной сон. Все казалось нереальным. Я словно была в тумане, разрываясь между двумя реальностями. Жизнь напоминала какой-то независимый фильм, где я двигалась в замедленной съемке, а все вокруг меня – с тройной скоростью. Когда я дошла до класса литературы и рухнула на стул, остатки сил уже почти покинули меня.
– А ты где была? – раздался сзади хриплый голос Келли.
Я медленно повернулась, взвешивая, как лучше ей обо всем рассказать. Она знала Пола, но я не была уверена, сообщили ли ей о случившемся.
– Пол поехал во Флориду на зимние каникулы, и… Его сбила машина… Он умер, – сказала я сквозь тяжелый ком в горле.
Келли склонила голову набок в удивлении и смущении. Поразмыслив несколько секунд, она сказала:
– Эмм… Нет, он жив. Только вчера я видела его на Пятой авеню. Он шел в обнимку с какой-то девушкой. Его сестра и ее парень тоже были с ними. Я решила, что вы расстались. Кстати, я как раз собиралась позвонить тебе по этому поводу.
Глава 2
Неоднозначные потери
До сих пор не могу решить, от чего в тот момент было больнее, – от мысли, что мой парень умер, или от осознания, что он и его сестра разработали не самый хитроумный план инсценировки его смерти, чтобы он мог встречаться с ее лучшей подругой. От всего этого перехватывало дыхание. Меня будто затягивало в какую-то невидимую реку. В груди все болело от рыданий. Больше двух лет после этого меня мало что интересовало.
Следующие полгода я училась все хуже и хуже. С пятерок я скатилась до натянутых троек, а за домашними заданиями чувствовала себя так, словно взбиралась на гору с рюкзаком, набитым валунами.
Когда я считала Пола мертвым, все вокруг – семья и близкие друзья – поддерживали меня и заботились обо мне. Я горевала, и мне разрешали горевать. Узнав, что его псевдосмерть была ложью, я продолжала горевать, но уже не понимала, почему. Я горевала по отношениям, которых у нас больше не было. Горевала по человеку, который был в моей жизни. Горевала по человеку, которым сама была раньше. Но не могла этого понять.
Когда я рассказала о поступке Пола своим близким друзьям и семье, их сочувствие быстро переросло в гнев не только на него, но и на