Сами боги. Айзек АзимовЧитать онлайн книгу.
мне, что эта штука нерадиоактивна!
– Какая штука? – с недоумением спросил Трейси.
– А та, которую вы назвали плутонием сто восемьдесят шесть!
– Вот вы о чем! Ну да. Полнейшая устойчивость.
– В голове у вас полнейшая устойчивость! Если, по-вашему, это не радиоактивность, так идите в водопроводчики!
Трейси нахмурился.
– Ладно. Давайте проверим. – Через некоторое время он сказал: – Это надо же! Радиоактивна, черт! Самую чуточку – и все-таки не понимаю, как я мог проморгать в тот раз.
– Так как же я могу верить вашему бреду про плутоний сто восемьдесят шесть?
Хэллем был уже не в силах остановиться. Он не находил разгадки и воспринимал это как личное оскорбление. Тот, кто в первый раз подменил колбу или ее содержимое, либо вновь проделал свой фокус, либо изготовил неизвестный металл, специально чтобы выставить его дураком. В любом случае он готов был разнести мир вдребезги, лишь бы добраться до сути дела, – и разнес бы, если бы мог.
Упрямство и злость подстегивали его, и он пошел прямо к Г. К. Кантровичу, незаурядной научной карьере которого предстояло оборваться менее чем через год. Заручиться помощью Кантровича было нелегко, но, раз начав, он доводил дело до конца.
И уже через два дня Кантрович влетел в кабинет Хэллема вне себя от возбуждения.
– Вы руками эту штуку трогали?
– Почти нет, – ответил Хэллем.
– Ну и не трогайте. Если у вас есть еще, так ни-ни. Она испускает позитроны.
– Что-что?
– И позитронов с такой высокой энергией я еще не видел. А радиоактивность вы занизили.
– Как – занизил?
– И порядочно. Меня только одно смущает: при каждом новом измерении она оказывается чуть выше.
Глава 6 (продолжение)
Броновский нащупал во вместительном кармане своей куртки яблоко, вытащил его и задумчиво надкусил.
– Ну хорошо, ты побывал у Хэллема, и тебя попросили выйти вон, как и следовало ожидать. Что дальше?
– Я еще не решил. Но в любом случае его жирный зад зачешется. Я ведь был у него прежде – один раз, когда только поступил сюда, когда верил, что он – великий человек. Великий человек… Да он величайший злодей в истории науки! Он ведь переписал историю Насоса – вот тут переписал (Ламонт постучал себя по лбу). Он уверовал в собственный вымысел и отстаивает его с упорством маньяка. Это карлик, у которого есть только один талант – умение внушать другим, будто он великан.
Ламонт поглядел на круглое невозмутимое лицо Броновского, которое расплылось в улыбке, и принужденно засмеялся.
– Ну, да словами делу не поможешь, и все это я тебе уже говорил.
– И не один раз, – согласился Броновский.
– Но меня просто трясет при мысли, что весь мир…
Глава 2
Когда Хэллем взял в руки колбу с подмененным вольфрамом, Питеру Ламонту было два года. В двадцать пять лет, когда типографская краска его собственной диссертации была еще совсем свежа, он приступил к работе на Первой