Шестой ангел. Наталия БеззубенкоЧитать онлайн книгу.
с накладными и мукой. – Галка деловито застучала каблучками по мраморной плитке.
– И маслом, Галинэ, сливочный масло должен быть мягкий…– Ваграм бросился следом.
– Пять ангелов на аллее – пять фотографий постмортем. – Агата захлопнула альбом и бережно достала из коробки миниатюру с рыжеволосой девочкой.
Вспомнились дурацкие страшилки на ночь в лагере. Граф – Дракула, граф – чокнутый гений, писавший кровью маленьких детей свои картины. Фонтанировал идеями, естественно, Толик. Каким он сейчас стал?
– Платонов скоро приедет? – Она повернулась к Шелестову.
В его взгляде и улыбке читалось такое безудержное торжество, что она опешила. Ей показалось, что причина этого торжества вовсе не редкостная находка семейного альбома. О прочих причинах она запретила себе думать.
Только сейчас Агата поняла, что денежный вопрос с ней никто не обсуждал. Да она бы и так согласилась, только бы прикоснуться к миниатюрам графа.
Глава 3
Агата поднималась по лестнице. Раньше на месте срезанных дубовых балясин стояли куски фанеры для безопасности воспитанников лагеря. На перилах зияла глубокая трещина, а на нижней ступени – выщербина от удара чем-то тяжелым. Теперь парадной лестнице полностью вернулся исторический облик, и Агату охватил приятный трепет от увиденного – настолько получилось изящно и величественно. Пахло краской, лаком и полиролем, а еще в воздухе витала надежда – старый дом пробуждался от спячки.
Поднявшись, гости графа попадали в паркетный зал с огромными окнами. Из закоулков памяти выглядывали блеклые воспоминания. Помнится, в углу ютилась печь, выкрашенная жуткой синей краской, на полу не хватало паркетинок, а по центру стены красовался портрет вождя пролетариата в кепке. Вождь хитро улыбался одними глазами. Шедевр советской эпохи скрывал, как оказалась, настенную фреску.
Агата покачала головой, фреска ей не нравилась, было в ней что-то тревожное. Все дело в композиции? Она отступила на пару шагов назад, чтобы лучше рассмотреть изображение. Смуглый мальчик с настороженным взглядом протягивал руку по направлению к зрителю. Огромное зеркало в резной раме. Стол. Черный горностай с игольчатыми зубками. Лимон на тарелке. Полевой цветок в стакане. Или тут дело вовсе не в композиции, а в багряном кушаке парнишки, выступающем кровяным пятном на фоне мягких пастельных тонов? Раскрыть верхний угол авторской живописи не успели, из-под оставшейся кепочки Ильича тянулась зеленая лиана.
Агата покрутила головой, высматривая другие фрески. Нет, единственная.
И еще здесь проводились дискотеки…
Двенадцать лет назад.
Музыка из громадных черных динамиков долбила по ушам, в темноте вспыхивала новогодняя гирлянда – этакие клубные софиты. Агата кусала губу от досады – ну чего она приперлась сюда. Тетка сказала: иди повеселись. И она пошла. Да уж, веселье! Вокруг прыгали, толкались, гоготали. Неожиданно нежная, воздушная баллада поплыла в воздухе. Медляк. На танцполе переминались редкие парочки. Агата развернулась, чтобы уйти –