Органы госбезопасности в партизанском движении на территории БССР в годы Великой Отечественной войны. Наталья ШиманскаяЧитать онлайн книгу.
с тем, национальный состав белорусских земель, особенно в западных областях, характеризовался значительным количеством поляков. Кроме того характерным для наших земель явлением всегда было проживание здесь большого количества еврейского населения. В связи с этим, национальный фактор, безусловно, оказывал существенное влияние на социально-политические процессы, происходящие на оккупированной территории Белоруссии, являясь основой для искусственного нагнетания напряженности в обществе и формирования национальной и религиозной нетерпимости[22].
Дискуссионным также представляется утверждение М. Бартушко о насильственной мобилизации в партизаны, в то время как архивные документы и воспоминания участников событий свидетельствуют не только о добровольном характере вступления в партизанские отряды, но и тщательной проверке вновь вступивших.
Кроме того, насильственное привлечение в отряд маловероятно в силу имевшейся возможности легко покинуть его, при этом сообщив противнику о месте его расположения, вооружении, командном составе и др. Таким образом, вступление в отряд враждебно настроенных лиц могло привести к гибели всего отряда, чему, безусловно, способствовала бы насильственная мобилизация.
Тему принудительной мобилизации поднимает также польско-немецкий историк Б. Мусял («Савецкія партызаны ў 1941–1944 гг. Міфы і рэчаіснасць»), утверждая, что большинство партизан не были добровольцами, их принуждали силой или угрозой расстрела, а высокий уровень роста партизанского движения был достигнут «большай часткай, калі не найбольшай» благодаря принудительной мобилизации. При этом автор неоднократно указывает, что этот рост происходил, в первую очередь, путем мобилизации военнообязанных мужчин, а также военнослужащих, отбившихся от своих частей, бывших военнопленных, а с 1943 г. к партизанам начали массово присоединяться перебежчики[23].
Очевидно, что указанные категории лиц не нуждались в давлении или угрозах для вступления в ряды партизан.
Утверждения же автора, что большая часть партизан «пачала ўзброеную барацьбу супраць нямецкіх акупантаў, …таму, што яны былі прымушаны да гэтага бесчалавечнай акупацыйнай палітыкай», а «мэтай савецкіх партызан было выгнанне нямецкіх акупантаў і наступнае ўзнаўленне савецкай улады»[24], вообще противоречат ранее заявленному им суждению.
Конечно, были перегибы на местах, и следует согласиться с Б. Мусялом, что бывали случаи, когда «мабілізацыя праводзілася без разбору», однако сам же автор пишет о том, что таким путем «…бралі ў атрады людзей ненадзейных і нават варожа настроеных, ім выдавалі савецкую зброю, а яны, узброеныя, потым дэзерціравалі»[25].
Таким образом, представляется, что, попытка исследователя выдать за массовое явление отдельные эпизоды принудительной мобилизации, являвшиеся, по сути, самоуправством отдельных командиров, представляется несостоятельной.
Необходимо
Шиманская, Н. А. Идеологическая работа с личным составом партизанских формирований и местным населением оккупированных областей Беларуси в годы Великой Отечественной войны / Н. А. Шиманская // Проблемы обеспечения национальной и региональной безопасности: правовые и информационные аспекты: материалы Междунар. науч. – практ. конф., Минск, 2 нояб. 2017 г.: в 2 т. / Ин-т нац. безопасности Респ. Беларусь; редкол.: А. Л. Лычагин (гл. ред.) [и др.]. – Минск, 2018. – Т. 2. – С. 293, 294.
Мусял, Б. Савецкія партызаны ў 1941–1944 гг. Міфы і рэчаіснасць / Б. Мусял; пер. с ням. У. Папковiча, нав. рэд. У. Калаткоў. – Смаленск: Iнбелкульт, 2018. – 592 с. – С. 9, 400, 401, 404, 405, 408, 536.
Там же. – С. 9, 541.
Там же. – С. 402, 408.