Русская поэзия XIX века. Алексей ТолстойЧитать онлайн книгу.
обман
И ринься, бодрый, самовластный,
В сей животворный океан!
Приди, струей его эфирной
Омой страдальческую грудь —
И жизни божеско-всемирной
Хотя на миг причастен будь!
Смотри, как на речном просторе
Смотри, как на речном просторе,
По склону вновь оживших вод,
Во всеобъемлющее море
За льдиной льдина вслед плывет.
На солнце ль радужно блистая,
Иль ночью в поздней темноте,
Но все, неизбежимо тая,
Они плывут к одной мете.
Все вместе – малые, большие,
Утратив прежний образ свой,
Все – безразличны, как стихия, —
Сольются с бездной роковой!..
О, нашей мысли обольщенье,
Ты, человеческое Я,
Не таково ль твое значенье,
Не такова ль судьба твоя?
Пламя рдеет
Пламя рдеет, пламя пышет,
Искры брызжут и летят,
А на них прохладой дышит
Из-за речки темный сад.
Сумрак тут, там жар и крики, —
Я брожу как бы во сне, —
Лишь одно я живо чую:
Ты со мной и вся во мне.
Треск за треском, дым за дымом,
Трубы голые торчат,
А в покое нерушимом
Листья веют и шуршат.
Я, дыханьем их обвеян,
Страстный говор твой ловлю…
Слава богу, я с тобою,
А с тобой мне как в раю.
Два голоса
Мужайтесь, о други,
боритесь прилежно,
Хоть бой и неравен,
борьба безнадежна!
Над вами светила
молчат в вышине,
Под вами могилы —
молчат и оне.
Пусть в горнем Олимпе
блаженствуют боги:
Бессмертье их чуждо
труда и тревоги;
Тревога и труд лишь
для смертных сердец…
Для них нет победы,
для них есть конец.
Мужайтесь, боритесь,
о храбрые други,
Как бой ни жесток,
ни упорна борьба!
Над вами безмолвные
звездные круги,
Под вами немые, глухие гроба.
Пускай олимпийцы
завистливым оком
Глядят на борьбу
непреклонных сердец.
Кто ратуя пал,
побежденный лишь роком,
Тот вырвал из рук
их победный венец.
Я встретил вас…
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое —
И сердцу стало так тепло…
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас, —
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне, —
И вот – слышнее стали