Пророчество о пчелах. Бернар ВерберЧитать онлайн книгу.
накидка поверх металлической кольчуги. Широкий ремень, на нем ножны почти до земли.
– Что еще?
– Щит. Бежевый плащ. Может, раньше он был белым, но сильно испачкался. Крест. Железный шлем. В нем жарко, в шлеме слышно мое дыхание, я потею. У меня светлая колючая борода.
– Так, теперь разгоните туман вокруг себя и приглядитесь. Вам нужно ответить еще на три вопроса: 1) день сейчас или ночь? 2) где вы находитесь, внутри или снаружи? 3) вы одни или вокруг вас другие люди?
Немного помедлив, Александр отвечает, отчетливо выговаривая каждый звук:
– 1) сейчас день, 2) я нахожусь под открытым небом, 3) окружен массой людей. Я сижу в седле, держу левой рукой щит, правой – меч. Вокруг меня клубы пыли.
– Что вы слышите?
– Слышу, как дышит моя лошадь. Издали доносятся крики. Орут сотни глоток, слышны даже вопли.
– Хорошо. Благодаря вашей способности к визуализации вы очутились в другой эпохе, в другом пространстве. А теперь расскажите мне, что там у вас творится.
У Александра под веками ходят туда-сюда глазные яблоки, руки подрагивают.
Он там.
– Невероятно!.. Я скачу галопом на лошади, мы с ней закованы в латы. Все очень тяжелое, а тут еще жара… Я сжимаю в мокрой ладони рукоять меча и боюсь его выронить из-за льющегося пота. Все отчетливее слышу собственное дыхание, отдающееся внутри шлема. Вижу вокруг тысячи других всадников в таких же доспехах, на всех намалеваны кресты. Вижу флаги с Богородицей и с Иисусом Христом. Где-то бьет барабан – это наступает наша пехота. Когда рокот ускоряется, в такт ему ускоряется и мое сердцебиение. Мне не терпится поскорее оказаться там, где кипит бой с турками. Знаю, их надо опасаться, они хорошие бойцы, глупо их недооценивать. Знаю, что рискую погибнуть уже через несколько секунд, но уже смирился с этим риском и вверил свою участь Богу. И потому подхватываю боевой клич «Господи, спаси!». Надеюсь, Богу угодна гибель тех, с кем мы деремся, а не наша. Всадники вокруг меня дружно несутся вперед, я тоже. Наша цель – пролом в стене, где сгрудились воины обеих сторон. Но всадники образуют затор. Все мы друг другу мешаем. Я жду, пока сутолока рассосется, и вдруг вижу, как один из всадников отклоняется влево. Думаю, он собрался поискать другой проход. Мне это кажется хорошей идеей, и я следую за ним. Он напарывается на кучку пехотинцев и навязывает им бой. Он доблестно дерется, но под ним погибает лошадь. Рыцарь падает на землю, его окружают турки. Я спешу ему на выручку. Мое внимание привлекает нечто среди зубцов на гребне стены. Я различаю арбалетчика, выпускающего стрелу, и успеваю загородить лицо упавшего своим щитом. Стрела вонзается в щит и остается торчать в нем.
Боже! Это был он!
Рене позволяет Александру дальше делиться своим опытом штурма Иерусалима. Он тоже помнит возбуждение боя, что-то такое, чего не поймет тот, кто этого не пережил.
Александр лежит с закрытыми глазами и увлеченно ведет рассказ.
– Мы скачем вдвоем на моем коне и рубим тех, кто подбирается к нам с обеих сторон…
Слушая подробный рассказ Александра о приключениях и об обуревавших его тогда чувствах, Рене отрывочно вспоминает пережитое накануне им самим.
Проведя полчаса в шкуре крестоносца,