Преступление и наказание. Федор ДостоевскийЧитать онлайн книгу.

rel="nofollow" href="#n_34" type="note">[34], в чрезвычайно жаркое время[35], под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов[36] в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту[37].

Он благополучно избегнул встречи с своею хозяйкой на лестнице. Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру. Квартирная же хозяйка его, у которой он нанимал эту каморку с обедом и прислугой, помещалась одною лестницей ниже, в отдельной квартире, и каждый раз, при выходе на улицу, ему непременно надо было проходить мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворенной на лестницу. И каждый раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился. Он был должен кругом хозяйке и боялся с нею встретиться.

Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой. Он был задавлен бедностью; но даже стесненное положение перестало в последнее время тяготить его. Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься. Никакой хозяйки, в сущности, он не боялся, что бы та ни замышляла против него. Но останавливаться на лестнице, слушать всякий взор про всю эту обыденную дребедень, до которой ему нет никакого дела, все эти приставания о платеже, угрозы, жалобы, и при этом самому изворачиваться, извиняться, лгать, – нет уж, лучше проскользнуть как-нибудь кошкой по лестнице и улизнуть, чтобы никто не видал.

Впрочем, на этот раз страх встречи с своею кредиторшей даже его самого поразил по выходе на улицу.

«На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь! – подумал он с странною улыбкой. – Гм… да… всё в руках человека, и всё-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости… это уж аксиома… Любопытно, чего люди больше боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся… А впрочем, я слишком много болтаю. Оттого и ничего не делаю, что болтаю. Пожалуй, впрочем, и так: оттого болтаю, что ничего не делаю. Это я в этот последний месяц выучился болтать, лежа по целым суткам в углу и думая… о царе Горохе. Ну зачем я теперь иду? Разве я способен на это? Разве это серьезно? Совсем не серьезно. Так, ради фантазии сам себя тешу; игрушки! Да, пожалуй что и игрушки!»

На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу[38], – всё это разом неприятно потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши. Нестерпимая же вонь из распивочных, которых в этой части города особенное множество[39], и пьяные, поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершили отвратительный и грустный колорит картины. Чувство глубочайшего омерзения мелькнуло на миг

Скачать книгу

35

…в чрезвычайно жаркое время… – вслед за Даниловым (249) последующие комментаторы связывают эту деталь с погодой лета (июня-июля) 1865 года; Данилов цитирует ПЛ № 91 (1865, 22 июня): «В городе в последнее время стоят страшные жары. Проходя по улицам, буквально задыхаешься от зноя. <…> Проход через улицы положительно невозможен – столько миазмов скопилось здесь». Но, продолжает Данилов (249), «невыносимая жара должна была содействовать обострению отрицательных впечатлений Раскольникова от окружающей жизни»; гораздо яснее об этом сказано у Кожинова (121): «“Чрезвычайно жаркое время” – это не просто метеорологическая примета: как таковая она была бы излишней в романе (не всё ли равно – летом или зимой совершается преступление?). Через весь роман пройдет атмосфера невыносимой жары, духоты, городской вони, сдавливающих героя, мутящих его сознание до обморока. Это не только атмосфера июльского города, но и атмосфера преступления…».

36

…нанимал от жильцов – т. е. снимал у тех жильцов, которые снимали у хозяина несколько комнат, пересдавая отдельные комнаты (иногда с обедом или с самоваром, т. е. утренним и вечерним чаем) другим – как правило, более бедным – постояльцам…

37

в С-м переулке, <…> к К-ну мосту – А.Г. Достоевская (а вслед за ней многие другие комментаторы) указывала, что имеются в виду Столярный переулок и Кокушкин мост (Гроссман, 56); иную точку зрения (несводимость зашифрованного топонима к одному конкретному названию) высказывают Кумпан и Конечный (184).

38

На улице жара стояла страшная… – Данилов (251–252) приводит текстуально близкий фрагмент из заметки в ПЛ (1865, № 196, 18 июля): «Жара невыносимая (сорок градусов на солнце), духота, зловоние из Фонтанки, каналов и ночных ящиков, оглушительная трескотня экипажей, пыль не столбом, а целым облаком над всем Петербургом от неполиваемой мостовой; известковая пыль от чистки штукатурки наружных стен домов днем, от разгрузки и развозки извести с каналов и Фонтанки ночью; серая от толстого слоя пыли зелень скверов и садов и т. д. – вот что представляет из себя Северная Пальмира уже более двух недель».

39

…вонь из распивочных, которых в этой части города особенное множество… – Данилов (252) приводит «Отрадную петербургскую статистическую заметку» из ПЛ (18 марта 1865, № 40): «В Столярном переулке находится 16 домов (по 8 с каждой стороны). В этих 16 домах помещается 18 питейных заведений, так что желающие насладиться подкрепляющей и увеселяющей влагой, придя в Столярный переулок, не имеют даже никакой необходимости смотреть на вывески: входи себе в любой дом, даже на любое крыльцо – везде найдешь вино». Газета «Весть» (1866, № 6. 20 января) перепечатывает из «Биржевых ведомостей» выразительную статистику: на 1 июля в городе было 3519 заведений, торгующих алкоголем; после ряда расчетов оказывается, что «на 80 взрослых жителей мужского пола приходится по одному питейному заведению».