Дом шалунов. Лидия ЧарскаяЧитать онлайн книгу.
живых, что он утонул, бедный, маленький Ника!
Теперь у убитой горем Екатерины Александровны было одно желание – во что бы то ни стало найти маленькое бездыханное тельце Ники. Для этого наняли рыбаков с лодкой. Рыбаки ездили по реке, шарили баграми в воде и ничего не находили.
Решили окончательно, что Ника утонул и что тело его застряло где-нибудь на дне реки. После того пригласили священников в маленькую квартирку, зажгли свечи и стали молиться за душу бедного погибшего Ники. Екатерина Александровна стояла на панихиде[10], молилась горячо и плакала, плакала безутешно…
Фроську отослали в деревню. Екатерина Александровна не могла ее больше видеть, считая девочку главной виновницей гибели своего Ники. С тех пор няня сама стала неустанно ходить за Жоржем.
С фотографии Ники пересняли большой портрет, который Екатерина Александровна повесила в своей спальне. На портрете Ника вышел такой хорошенький, кудрявенький, веселый. Екатерина Александровна целыми ночами не спала, сидела на постели и все глядела и глядела на портрет, с которого улыбался Ника. Белый Никин барашек лежал тут же на столике под портретом, тут же лежала и найденная дворником у реки Никина фуражка – последнее воспоминание о нем…
Все эти дорогие вещицы часто-часто целовала Екатерина Александровна, оставаясь одна. Она звала Нику, смотрела на портрет и плакала горькими-горькими слезами…
Глава VIII
Через шесть лет
– Дай!
– Не отдам!
– Дай!
– Как же?!
– Дай!
– Не дам, тебе говорят! Раз!
Прежде чем Сенька успел опомниться, Миколка торжествующе восседал на его груди и собирался задать врагу порядочную трепку. Не помня себя, Сенька завизжал, как поросенок, и далеко отшвырнул от себя картуз, сорванный им ради шутки с головы Миколки. Но Миколка не удовольствовался этим и шлепнул Сеньку раза три по спине, прежде чем выпустить его из своих цепких сильных ручонок.
– Вот тебе, не таскай чужих картузов в другой раз! – произнес он наставительно тоном взрослого человека.
Сенька заревел. В ту же минуту показалась ватага крестьянских ребятишек, бегущих с конца деревни по направлению к лугу, где находились оба мальчика. Тут были и Ванька вихрастый, и Степка-козел, и Митяйка рыжий, и два Андрюшки – Андрюшка хромой и просто Андрюшка, и Прошка беззубый, и Ванька маленький, и Санька-толстяк, и другой Санька – обыкновенный. Все они устремились к двум находившимся на лугу мальчуганам, один из которых продолжал реветь во все горло.
– Чего глотку-то дерешь? – суровым тоном взрослого обратился к ревущему Сеньке Степка-козел, самый большой и сильный из ребят. – Чего орешь, спрашиваю?
– Да все он… Все чужак забижает… Взлез, накинулся на меня и прибил! – всхлипывая, жаловался Сенька.
– Ты чего, чужак, дерешься, а?
И Ванька вихрастый, грозно сжав в кулаки свои грязные ручонки, с задорным видом подступил к Миколке.
Миколка вспыхнул.
– Не