Литература и кино – миф или реальность?. Игорь МитюшинЧитать онлайн книгу.

      Возмочь быть свободной – вот в конечной глубине тот единственный дар, который вымаливала у неба фаустовская душа.

      В фаустовском покаянии заложена идея личности. Ренессанс придал ей блистательную и плотскую форму, в которой любой мог сразу её заметить. Но родилась она вместе с готикой; она составляет интимнейшее достояние последней; она тождественна готическому духу. Ибо такое покаяние каждый совершает за себя одного. Он один может испытывать свою совесть. Он один покаянно предстоит бесконечности; он один обязан в исповеди понять своё личное прошлое и облечь его в слова. Скрупулёзное исследование собственного прошедшего есть в то же время самое раннее проявление и великая школа исторического духа фаустовского человека. Нет другой культуры, в рамках которой собственная жизнь – черта за чертой и по обязанности – была бы так важна для живущего, ибо он должен словесно дать во всём отчёт.

      Немецкие романтики Гёте, Шиллер связывали природное, нравственное, эстетическое воедино. В образе Гёте, поэта и философа, слились теоретик и художник. Теория Гёте представляла собой самообъяснение. Многочисленные и важные замечания в области искусства составляют часть признаний, названных им самим исповедью. Сутью своего существования он считал стремление к созиданию, которое охватывает всю область поведения человека, определяет все формы деятельности.

      Вечно грызущая потребность всё рассудить превратила в протестантских странах музыку, живопись, поэзию, письмо, философскую книгу из средств изображения в средства самообвинения, покаяния и бесконечной исповеди. Так же и в католическом регионе, прежде всего в Париже, одновременно с сомнением в таинстве покаяния возникло искусство как психология. Созерцание мира исчезло перед нескончаемым разрыванием собственной души. Личное искусство… есть замена таинства покаяния. Но это уже свидетельствует о старении фаустовской культуры.