Разрешаю себе жить. Юлия РомановаЧитать онлайн книгу.
сумочки. Я понятия не имела, что такое личные границы, а чувства других людей меня не интересовали вовсе. Собственные границы я тоже видела как в тумане.
Я не умела говорить «нет». Я никому не отказывала и злилась, когда обещанное нужно было выполнять. Я тихо ненавидела почти всех вокруг, но еще сильнее себя. В моих проблемах были виноваты все, я – никогда. Я завидовала, обижалась. Никому нельзя верить – это был мой девиз.
Я растеряла всех друзей, всех родственников. На целых 17 лет перестала общаться с сестрой.
Я называла себя полумужиком и всерьез гордилась этим. Даже не принимала поздравления на 8 Марта, отвечая, что мой праздник 23 февраля. Я не умела просить помощи, все сама. Зато навязывала свою помощь другим и считала, что после этого мне все должны.
Я бежала от любых проявлений заботы. Моя коронная фраза была «Ненавижу слабость ни в себе, ни в других».
У меня было много мужчин. Даже слишком много. Не потому, что мне хотелось их менять как перчатки, а потому что я никому не отказывала. Всем, кто проявлял внимание, я говорила «да». И совсем не любила свое тело. Я называла его туловище и ненавидела при любом взгляде в зеркало, хотя объективно все было более чем хорошо.
В какой-то момент, примерно лет в 40, я начала бояться и ненавидеть мужчин. Мне было невыносимо, когда они просто стояли рядом, а одна только мысль о сексе вызывала во мне омерзение.
При любой сложной ситуации я начинала бухать, именно бухать. Выпивала и пила я в 30–35 лет, дальше бухала.
Водка и сериал были моей радостью. И весь распорядок моей жизни, любые планы подстраивались под то, что с четверга по воскресенье я занята. Занята поглощением водки. Я искренне верила, что мне просто нравится сам процесс.
Там, в этом алкогольном раю, было мое спасение. Мозг расслаблялся, ничего не надо было контролировать, и по телевизору я проживала чужую жизнь.
В 45 лет у меня появилась вегетососудистая дистония, гипертония, сильно начала болеть спина, а головные боли были такие, что я не могла пошевелиться.
Походы по врачам были бесконечными, но не приносили никаких результатов. Диагноза не было, но лекарств было много. Одни антидепрессанты сменялись другими и тоже не помогали.
Но у меня-то имелось свое лекарство – моя любимая водка. Вот она лечила от всего. И вдруг один очередной прекрасный невролог после того, как снял у меня очередное обострение, сказал: «А дальше вам не ко мне, а к психологу».
«Опять надо менять доктора», – сказала я себе, выйдя от него. И обиделась. Но где-то глубоко внутри кто-то начал тихо-тихо шептать: «А может, и правда мне надо к психологу?» Я сопротивлялась изо всех сил и еще пару лет заглушала водкой этот уже совсем навязчивый внутренний шепот.
На четыре месяца я даже сбежала к морю в Ялту. Вернее, планировала сбежать на 7–8 месяцев, но Вселенная решила по-другому, за что благодарю ее каждый день. Я искренне верила, что чудодейственная природа Крыма вылечит меня. И от давления, и от болей, и от ненависти ко всем вокруг.
Где