Список приговоренных. Николай ЛеоновЧитать онлайн книгу.
умолкнув, переглянулись и молча воззрились на рослого незнакомца, скорее всего пытаясь понять, не несет ли он в себе какой-либо угрозы.
– А вы кто будете? Тоже увлекаетесь антиквариатом? – наконец спросил один из коллекционеров.
– Нет, я из уголовного розыска, – просто ответил Лев.
Предваряя вопросы антикваров, он пояснил причины своего интереса, вкратце рассказав о случившемся с «Модестычем». На тех известие о непонятной смерти Зубильского подействовало довольно-таки шокирующе. Мужчины снова переглянулись. На их вытянувшихся лицах было написано: «Ничего себе кульбит!.. Как бы и нам следом за ним не отправиться…»
Понимая их внутреннее состояние, Гуров поспешил заверить своих собеседников в том, что кончина Платона Зубильского никак не свидетельствует о появлении в городе некоего маньяка-антикварофоба. Даже если смерть «Модестыча» и носит насильственный характер (что вообще-то еще следует доказать!), в большей степени ее стоит отнести к разряду заурядной бытовухи.
Это несколько разрядило атмосферу, и антиквары, назвавшиеся Петром Александровичем Штыровым и Робертом Олеговичем Степановым хоть и без особого энтузиазма, но кое-что о своем знакомом рассказать все же рискнули. По словам обоих знатоков редкостей и ценностей, Зубильский был человеком весьма скрытным. Например, мало кто мог похвастаться тем, что бывал у него дома. Но для Петра Штырова и Роберта Степанова Платон исключение все-таки сделал, хотя, по словам обоих, ни тот, ни другой в его друзьях не состояли. Их отношения укладывались в рамки «шапочного знакомства», может быть, несколько расширенного формата.
После визита в его обиталище приятели долго пребывали в состоянии, мягко говоря, обалдения. Они уже много лет занимаются коллекционированием различных диковин и уникальных редкостей, однако увиденное в квартире Зубильского превзошло все их мыслимые ожидания. Те вещи, которые для них, людей далеко не бедных, из-за своей запредельной цены были абсолютно недосягаемы, у Платона лежали, что называется, навалом. Даже чаем он их угощал из чашек, цена которых могла измеряться в тысячах рублей за каждую.
– Не хочу бросить тень на память господина Зубильского, но у меня складывается такое впечатление, что он пригласил вас лишь для того, чтобы шокировать своими богатствами… – сочувственно улыбнулся Лев. – Причем, без риска излишней огласки. Вы же не стали на каждом углу рассказывать о его невероятной коллекции? Все правильно, вы придерживаетесь определенного кодекса поведения, о чем он знал наверняка. Его, конечно, понять можно – как ни верти, а показать свое собрание хочется всякому, и даже очень хочется… Верно?
– Ну, в общем-то, вы правы… – Штыров сокрушенно вздохнул. – Есть такая беда. Без конца любоваться своей коллекцией в одиночку однажды надоедает, хочется показать кому-то еще. Правда, иногда это приводит к не очень хорошим последствиям…
– Совершенно