Калинов мост. Алексей ГравицкийЧитать онлайн книгу.
равнодушным не был, оттого и пил, а сейчас тебе во сто крат хуже. Мертвые они больше живых знают.
Успокоившийся было ветер снова дал о себе знать, но как-то вяло. Будто вздохнул кто-то. Старуха погладила влажную землю, выплеснув остатки водки, убрала пустую бутылку обратно в сумку и поднялась.
– Земля тебе пухом, – не удержалась все-таки от банального напутствия старуха и пошла прочь не оглядываясь. Злясь на себя, что слукавила. Ведь знает, как никто, что таким неравнодушным при жизни и по смерти покоя не будет.
Клетка открылась с неприятным лязгом. Огромный черный кот зашевелился в углу. На старуху поглядел соловым глазом, как всегда, когда наедался и спал после ужина.
– Вставай, – распорядилась та.
Кот неохотно открыл глаза и зевнул. Старуха отошла в дальний конец вольера, принялась разбирать тайничок. В отличие от запойного Егорушки ей деньги тратить было толком не на что, потому капиталы Всевидящей складывались в кучку и прятались в тайничок до поры. Теперь пора пришла. Денег в тайнике было не мало, пачек со стодолларовыми купюрами набралось на половину пакета. Самой тащить такую ношу было не особенно приятно. Впрочем, старуха и не собиралась таскать что-то на своем горбу.
– Вставай, я сказала, – повторила она, не оглядываясь.
Кот сердито рыкнул.
– Поговори мне еще, – холодно бросила старуха.
Зверь покорно, хоть и без большой охоты поднялся на ноги и подошел ближе. Старуха повернулась и пристально посмотрела в желтые кошачьи глаза, заглянув, казалось, внутрь до самых потрохов. Пантера взгляда не отвела, но отступила на пол шага.
– Я вернусь через час, готовься, – сухо произнесла старуха.
Зверь как-то совсем по-человечески приподнял бровь.
– Человека из тебя делать буду, – нехотя пояснила старуха и заперла клетку.
Пока она шла к своей комнатушке, чувствовала на спине острый взгляд янтарных глаз с вертикальными зрачками.
Вещей особливо нужных набралось немного. Потому и сборы получились недолгими. Вместо обещанного получаса старуха отсутствовала всего пятнадцать минут. Но огромный даже для пантеры черный кот весь извелся. Сейчас, пока старуха гремела ключами, он метался по клетке взад-вперед.
– Уймись, – недовольно бросила старуха. – И так против себя иду. На горло себе наступаю. Для дела только. Так не зли меня своими метаниями.
Кот послушно замер, но посмотрел недовольно, косо посмотрел. А утробное рычание больше напомнило старческое ворчливое бормотание под нос. Старуха тем временем вошла внутрь, бросила мешок с пожитками. Сверху упал потрепанный спортивный костюм, что остался от покойного Егора.
Опустившись на колени, она начертила круг и принялась описывать его давно забытыми символами. Вязь напоминала руническую, но не ту, что северяне тесали на камнях, а ту, что писалась по бересте.
Когда последние символы легли, опоясав круг внутри и снаружи, она поставила внутри круга против себя точку и молча указала на нее зверю. Кот, словно цирковой тигр, или