Ленинградская зима. Советская контрразведка в блокадном Ленинграде. Василий АрдаматскийЧитать онлайн книгу.
а ты уже видел живого фрица? – раздался из-за ширмы Вовкин голос.
– Что-что, а это он видел, можешь не беспокоиться, – непонятно съязвила теща.
Потапов посмотрел на Ольгу и увидел ее такой, какой она была в тот летний день в Петергофе и потом, на их свадьбе, когда ребята с Балтийского и ее институтские подружки вот в этой комнате пели песни, плясали и без конца вопили: «Го-о-о-о-рько-о-о!» Никогда он не умел сказать ей о своей верной любви, о том, как она нужна ему всегда, всегда…
Они поженились почти десять лет назад. Потапов был тогда свежеиспеченным инженером-судостроителем, первый год работал на Балтийском заводе. Она еще училась в педагогическом институте. Познакомились случайно, летом, в Петергофе, а в новогоднюю ночь уже сыграли свадьбу. Они любили друг друга и, по правде сказать, особенно не задумывались над тем, как сложится их семейная жизнь, главное – что они будут вместе. Спустя год его по партийной мобилизации послали в НКВД, и началась работа каждый день с утра до поздней ночи. Работа, о которой дома даже поговорить нельзя. Когда в 1934 году родился Вовка, Ольге пришлось прервать учебу. В то время ее мать жила в Смоленске, она с самого начала не одобряла Олиного замужества и отказалась переехать в Ленинград, помочь дочери. Приехала только три года назад, когда стал подрастать внук и когда убедилась, что Ольга никогда не выполнит ее совета о разводе. Началась жизнь вчетвером в одной комнате… Не очень это было легко… И все равно, несмотря ни на что, было счастье. Было!..
Потапов внезапно проснулся. Посмотрев на часы, он вскочил с постели и сделал несколько резких движений руками – надо работать. Плеснул в лицо пригоршню холодной воды, торопливо вытерся и отправился к Давыдченко.
Потапов вошел в палисадник дачи и сразу увидел ее хозяина, тот засыпал землей загородку для завалинки. В холщовых штанах, сандалиях и в длинной толстовке с мягким поясом Давыдченко совсем не был похож на фотографию в деле – там лицо у него вообще симпатичное, а сейчас, когда он настороженно смотрел на приближавшегося Потапова, лицо его, сухое, с крючковатым носом, со злыми и пугливыми серыми глазами, никаких симпатий не вызывало.
– Здравствуйте, сосед, – сказал Потапов.
– Не имею чести знать, – глухо ответил Давыдченко.
– Могу представиться – Турганов Дмитрий Трофимович, моя дача на Зеленой улице.
– А говорите, сосед… – Давыдченко с какой-то досадой воткнул лопату в мягкую землю завалинки. – Ну и чем могу служить? Погодите, погодите, Зеленая, говорите, улица? А вы не тот сумасшедший, который перед самой войной купил гнилой дом?
– Почему же гнилой? Дом как дом, – обиделся Потапов.
– Так весь город знает, что его жучок съел. Они долго ненормального искали.
– И значит, нашли… – невесело улыбнулся Потапов. – А только, может, я и не такой сумасшедший, как сразу покажется.
Давыдченко внимательно смотрел на Потапова.
– Это как же прикажете понимать? – негромко спросил он.
– Очень просто, кому моя дача нужна?
– А-а-а-а? – неопределенно