Модель количественной оценки уровня счастья. Владимир АндреевЧитать онлайн книгу.
степени развития духовного опыта. Это двойственное понимание счастья в дальнейшем в европейской мысли будет рассматриваться как антитеза гедонистической и эвдемонической трактовки счастья.
Так Далай-Лама XIV говорит: «К счастью можно прийти двумя путями. Первый путь – внешний. Приобретая лучшее жилище, лучшую одежду, более приятных друзей, мы можем в той или иной степени обрести счастье и удовлетворение. Второй путь – это путь духовного развития, и он позволяет достичь счастья внутреннего. Однако эти два подхода не равноценны. Внешнее счастье без внутреннего не может длиться долго. Если жизнь рисуется вам в чёрных красках, если вашему сердцу чего-то недостает, вы не будете счастливы, какой бы роскошью себя ни окружили. Но если вы достигли внутреннего спокойствия, то можете обрести счастье даже в самых тяжелых условиях» [22, c.3].
Наиболее радикально идеи противопоставления подлинного счастья и удовлетворения материальных потребностей звучат в традиции китайского Даосизма. Так, например, Чжуан-цзы говорит: «Я не могу сказать, является ли то, что все называют „счастьем“, на самом деле счастьем или нет. Я знаю только одно: когда я наблюдаю за тем, как люди его добиваются, я вижу, как их несет в общем потоке человеческого стада, мрачных и одержимых, не способных остановиться или изменить направление своего движения. И все это время они утверждают, что еще немного – и они обретут это самое счастье. Мое мнение таково: вам не видать счастья до тех пор, пока вы не перестанете его домогаться» [72, c.37].
Важным в контексте нашего рассмотрения является то, что практически во всех мировых религиях основные базовые принципы поведения, ведущие к «избавлению», совпадают, что говорит об универсальности методов движения к счастью.
Особенно глубоко в древней истории исследованием вопросов счастья занимались представители некоторых направлений античной философии, в частности эпикурейства и стоицизма.
Неоднородность интерпретации понятия счастья осознавалась с момента зарождения европейской гуманитарной мысли. Так, еще философами досократиками оно, с одной стороны, «ассоциировалась с такими понятиями как „наслаждение“, „длительное состояние удовольствия“, „веселое настроение безмятежности“, „ощущение полноты бытия и радости“, „блаженство“» [45, c.12], то есть с позитивными субъективными переживаниями. Но с другой, уже Демокрит (5 в до н.э.) понимал счастье как «состояние эвтюмии, характеризуемое всем достигнутым в результате правильно организованной жизни. Благодушный человек, согласно учению, об эвтюмии, не завидует чужому богатству и славе, но стремится к совершению честных добрых поступков, от чего он счастлив и здоров» [45, c.13]. Так же Демокрит считал обязательным атрибутом счастья атараксию, т.е. бесстрашие, невозмутимость. То есть определял счастье не как определенное сиюминутное состояние, но как результат определенного развития