Крещенные кровью. Александр ЧиненковЧитать онлайн книгу.
за помощью, задрожал от ужаса:
– Аверьян?!
Девица потянулась к нему обеими руками. Она задыхалась и тихо поскуливала. Аверьян понял: если он немедленно не поможет, та умрет. Тогда он попытался заслонить ее своим телом и, в этот момент…
Его голова повисла где-то между небом и землей от сильной боли, но сознания он не потерял. Звон полностью заполнил его уши, заглушая возгласы толпящихся в бане скопцов. Он качнулся вперед. Из носа фонтаном выплеснулась кровь.
– За што ж вы эдак меня, братцы? – прошептал он и сам не услышал своих слов.
– Штоб место свое знал и нос куда ни попадя не сувал! – проник сквозь хаос в его сознании голос.
Затем Аверьян почувствовал чью-то руку на своей талии, а еще пара рук поддержала его за плечи. Какой-то голос звучал обеспокоенно, и не было уверенности – не сам ли он разговаривает с кем-то.
Лишившись единственной, хотя и ненадежной подмоги в его лице, девушка перешла к отчаянному сопротивлению. Она схватила с полки большой медный таз и стала отбиваться им от нападавших скопцов.
– Не трогайте меня! – кричала она. – Я еще не готова ступить на ваш корабль! Не касайся и ты меня, изверг! – яростно бросила она в лицо Ивашки, все еще стоявшего перед ней с остывающим прутом в руках.
Сафронов предпринял неудачную попытку схватить девушку, но та ловко увернулась и забилась в угол, прикрываясь тазом.
– Хосподи, помоги мне! – задыхаясь, прошептала она, однако Ивашкина рука выхватила ее из угла и с силой уложила на полку. – Хосподи, молю Тебя… молю, Хосподи!
Сафронов вытер губы и взглянул на скопцов. Те толпились в дверном проеме, уставясь на него. Тогда он поднес прут к соску левой груди девушки.
– Всем вон отсель! – приказал он своим последователям. – Нынче я сам, без вас справлюся!
Скопцы послушно вышли в предбанник и закрыли за собою дверь, а Аверьяна, случайно или умышленно, оставили в бане.
Как только дверь за ними захлопнулась, по парной мгновенно разнесся резкий запах паленого мяса. Девушка дико завизжала и тут же провалилась в глубокий обморок.
Скопцы в предбаннике запели один из своих псалмов, а Ивашка прижег сосок на второй груди девушки и велел снова накалить в печи прут, а сам вытащил из кожаного футляра бритву. Он собственноручно удалил несчастной половые губы. Вторая чистота снизошла.
Присыпав чудовищные раны каким-то порошком, Ивашка, чтобы окончательно заглушить «зов грешной плоти», выжег крест во всю спину несчастной.
– Хосподи, да ты убил ее, Ирод! – закричал в отчаянии Аверьян, приходя в себя.
Сафронов никак не отреагировал на прозвучавшее обвинение. Он бережно обернул простыней тело оскопленной, после чего крикнул не оборачиваясь:
– Эй, хто там… Голубку нашу в избу снесите и Агафье передайте!
Затем хмуро глянул на Калачева:
– Аверьяшку как пса, на цепь садить велю! Пущай ночь мозгами ворочает, а с утреца раннева прямо к покаянию ево и призовем!