Лелег. Александр ЛобановЧитать онлайн книгу.
пеплом, и они казались чёрными, подобно собратьям, обитающим в чащах леса, на озёрах и реках. Теперь градом обстреливалась и степь, и само небо. И хоть город-крепость Рашков находился совершенно в другой стороне, Альгис пришпорил ахалтекинца вслед за аистами. Туда, в Малую Польшу, территорию на левом берегу Днестра, куда, собственно, он и собирался после посещения тайной резиденции в Рашкове. В городе, где, по всей видимости, случилось что-то непоправимое.
– Живым было никак?
– Коли б у меня служили все такие ловкие казачки, как ты, взял бы и живым. Он, зверюга дикая, уложил троих стрельцов, далеко, как понимаешь, не отроков. Поболе тебя статью. И не сладили. Пикой, словно молнией, орудовал. Ну и пришлось. Палицей. Никита Дуболом – помнишь такого? – думал оглоушить, но слишком осерчал. Полчерепа снёс.
– Жаль. Допросить бы. Кто вообще таков? Велика ли родня? Смогут опознать, коли приведёт встретиться ненароком?
– Мы за ним давний интерес выхаживаем. Из родни никого, сирота. Лжедмитрий, когда через их город войско вёл, дюже лютовал с местными. Его, кстати, там чуть не охолонули, супостата. Так он… Короче, и родители, и вся остальная родня сгинули от сабель казаков, что за подлюкой пошли по глупости или обманом. А его, ребятёнка, с собой забрали. Он с ими и вырос, окаянный злыдень. В набегах да разбоях.
– Как попал к литовцам?
– Дык, обычное дело. Литовцы большим числом окружили тот казачий отряд, перебили всех, отрока живьём захватили. Дюже крепок статью. Понравился ихнему воеводе. При дворе содержал. Кое-чему обучил.
– Воевода не прознал ещё?
– И не прознает. Сгорел со всем семейством. Буквально час назад донесли о пожаре.
– Свидетели?
– Тоже сгорели. Кто где. Почти треть города огонь слизал.
– Так, да?
– А как ты думал, Рыдва?! Нам Русь поднимать нады-ть. Вражина прёт и прёт, прёт и прёт. Личину-то как затейливо меняет. Ты, брат, не сумлевайся. Обликом, статью вылитый он, не отличить. Ты крупнее, правда. Но вполне объяснимо, в трудах бранных окреп. Если и признает какой-нибудь глазастый, так и подумает.
– Да понял я, понял. Сын Рамуальдаса, Сабаляускас Альгис. Язык сломаешь. Литовским слабо владею.
– Он вообще на нём не говорил. Русский знал, польский немного.
– А молдавский?
– Ну, он по Малой Польше-то шастал с казаками тамошними, знавался и с гайдуками. Грабежами промышляли, рыбной ловлей. Места дикие. Степи да холмы, отроги Карпат. Да Нистру, рыбой богатый. Сама на берег выпрыгивает. Там, говорят, её просто собирают в корзины. Надо будет как-нибудь сей факт перепроверить.
– Рыба – очень хорошо, – Олег погрузился в задумчивость, было из-за чего, будущее мозолило воображение шершавым тёмным пятном, за которым предугадывались великие труды, лишения, смертельные опасности. – По всей вероятности, молдавский он должен был знать. «Фарте бине, миу драдже домнуле[13]». Так всё хорошо, что забодать хочется.
– Сие,
Фарте бине, миу драдже домнуле (молдавск.) – очень хорошо, дорогие мои господа.