Малыш от бизнесмена. Элли ШармЧитать онлайн книгу.

      Над широкой змеящейся лентой реки в безоблачном небе висит раскаленное солнце, так похожее на большой желтый диск. Палящие безжалостные лучи буквально обжигают чувствительную кожу даже через тонкий материал хлопкового голубого сарафана.

      Возле уха жужжит мошка, и я вяло машу рукой, чтобы спугнуть назойливое насекомое прочь. Но, уже через секунду, пропитанная горечью улыбка кривит уголок рта. Мошка-то не настоящая… Облизываю непослушным языком пересохшие губы, нежную кожу которых уже давно сожгло злое дневное солнце. Тяжело вздохнув, ставлю под ноги наполовину наполненное водой жестяное ведро, прямо на жирный плодородный чернозем Варваровки. Хоть пару минут передохнуть, а то вон уже «мушки» в глазах пляшут – так и до обморока не далеко.

      Руки трясутся от напряжения. Не удивительно, столько с утра тяжеленых ведер перетаскать. Огород будто в размерах увеличился. Можно подумать, в нем не десять соток, как в кадастровом паспорте указанно, а все двадцать пять. А сколько еще не политым осталось?! И думать тошно… Прикрываю глаза, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. По вискам, щекоча кожу, струится пот. Капусты грядок пять, свекла и уже зацветшие огурцы – все это требует обильного полива, иначе не видать урожая.

      Шепчу вслух еле слышно, будто заклинание, поговорку: «Глаза боятся, а руки делают». Ничего, справлюсь! У меня и выбора-то нет. Я обязана подготовиться к зиме. Теперь я должна заботиться не только о себе… Как бы я не старалась беречься, но такое ощущение, что силы буквально тают с каждой секундой. Тяжело уже справляться. Не под силу в том режиме и темпе, как раньше, заниматься домашними хлопотами.

      Сжимаю упрямо кулаки. Отметаю напрочь жалость к себе. Нельзя расклеиваться. Лучше ночью пореветь – не привыкать. Наволочка на подушке уже настолько пропиталась моими слезами, что того и глядишь скоро в болото превратиться, в котором заквакают лягушки. Еще пару месяцев назад я надеялась, что выплачу все слезы, чтобы раз и навсегда ушла эта проклятая горечь. Только все это впустую. Не перегорело. Не переболело! Тщетно…

      Иногда, мне кажется, что я не справлюсь, что все напрасно, но какой-то внутренний стержень не позволяет просто так взять и опустить руки. Не позволяет стать незаметной бестелесной тенью, как когда ею стала моя мама. Нет, ни за что!