Соответствие структуры подготовки кадров с высшим образованием отраслевой структуре экономики России. Е. А. ПолушкинаЧитать онлайн книгу.
романтических и сексуальных, учебных и профессиональных. Психологизация переориентирует и переформулирует все сферы частной и публичной жизни.
Новая эмоциональность часто создает путаницу как у ее адептов, так и у критиков, поскольку обустраивается она на перекрестке разных идеологий, иногда друг другу противоречащих. С одной стороны, внимание к личным чувствам и переживаниям, право индивидуума всегда и везде комфортно себя чувствовать – это новый виток гуманизма и либерального уважения к свободам личности. С другой стороны, терапевтическая логика наряду с бюрократией, наукой и медикализацией есть продолжение общего модернистского проекта рационального развенчания (disenchantment) эфемерности как Духа, так и Души. А вот с третьей (и самой критической) стороны, эта новая эмоциональность есть явное и яркое проявление эмоционального капитализма, преобразующего эмоции и переживания в ресурсы, – или emodities [8], как их назвала Ева Иллуз (на русский это понятие можно перевести как «эмодукт» – гибрид «эмоции» и «продукта»). Действительно, в новом режиме эмоциональные потребности людей, индивидуумов и коллективов реализуются в рамках рыночной культуры потребления, в которой все окружающее – это средство прибыли прежде всего экономической или символической (причем вторая легко конвертируется в первую). Эмоциональные «ресурсы» и «банки», эмоциональные «зарплаты» и «инвестиции» образуют новый доминантный язык, который выглядит более чувственным, откровенным и личным, чем язык, на котором говорили о себе, своих переживаниях и отношениях с другими еще 30 лет назад в России и лет 70 назад в Америке и Европе. И в то же время язык этот более холодный, инструментальный и равнодушный. Таким образом, мир становится более уязвимым и чувствительным, но чувства эти как бы прохладны. Все вокруг бесконечно рефлексируют о своих эмоциональных состояниях, но эмоции эти нормированы, дисциплинированы и рационально управляемы.
Эмоционализация и психологизация в Европе и США – это постепенные процессы, ускорившиеся после Второй мировой войны и сегодня образующие культурную идеологию, переплетающуюся с логикой рынка, системой права, медициной, национальной памятью и политической идеологией [9]. В российском и русскоязычном культурном контексте присутствие и освоение терапевтического языка совсем не очевидно. Не углубляясь здесь в историю психологической мысли в России и Советском Союзе, с одной стороны, и историю формирования модели советского субъекта и его эмоциональной жизни, с другой стороны, заметим, что в русскоязычном мире психоаналитическое мышление, практика и, что не менее важно, – психологический язык – не стали формирующими силами культурного знания и отношений, как это произошло на Западе в середине века, а идеологическая и литературная траектория создала тут свой особый эмоциональный стиль. Особенность русскоязычного эмоционального мира отмечается лингвистами, которые сравнивают