Соответствие структуры подготовки кадров с высшим образованием отраслевой структуре экономики России. Е. А. ПолушкинаЧитать онлайн книгу.
поле называются «абьюз», как и само повсеместное употребление слова – это не диспропорция, не дефицит власти, выраженный в насилии. Это, наоборот, чрезмерно развитая, «перекачанная» культура силы/мощи. Или, пользуясь языком Арендт, «свойство, присущее объекту или лицу, принадлежащее их характеру, способное проявляться к другим вещам или лицам, но в сущности от них не зависящее» [25]. Когда общественной нормой считается право сильного, то любая власть, уже по Фуко, это «игра», беспрерывная совокупность «битв и столкновений» [26] – а вот ты конкретно прогнешься или нет? Если устоишь – значит, может быть, стоит перепридумать отношения силы, установить в отношении тебя особые правила. Или свернуть общение: зачем иметь дело с человеком, который настолько не вписывается в порядок вещей? Если подчинишься, следовательно, статус-кво поведения может сохраняться. Привет, абьюз.
На работу этой культуры силы указывает и тональность публичных споров. В них до сих пор в ходу позитивистский виктимблейминг – дескать, абьюзеры выбирают в жертвы людей с «виктимным поведением». Логика в этих высказываниях проста: если ты не можешь сопротивляться, то почему бы этим не воспользоваться. Но если вдуматься – что такого виктимного в желании заботы, внимания, поддержки? И так ли мы уверены, что легко распознать тот момент, когда поддержка превращается в уверенность в бесполезности, никчемности того, о ком «пекутся», и объективацию? Всегда ли легко уловить момент, когда «Тебе нехорошо? Может, выбрать врача, сходить с тобой в клинику?» становится «Ты все придумываешь, ничего у тебя не болит, ты с жиру бесишься. И денег у меня на твои капризы нет» или «Ну ок, сходим к врачу, только выберу его я. И вообще, положим-ка мы тебя в больничку»? И правильно ли, что каждый должен быть начеку, не давать слабину, чтобы не привлечь случайно абьюзера на пахнущую страданием человечинку?
Здесь мы сталкиваемся с одним из главных парадоксов сейфтизма как эмоционального режима. Всячески отказывая культуре силы в легитимности и нормальности, предлагая методы борьбы с ней, амбассадоры «безопасных отношений» требуют при этом проявлять ту самую силу. Даже если это не обесценивающее «возьми себя в руки, тряпка» или «беги – я прикрою», отдающее комплексом спасителя. А, например, предложение мобилизующих эмоциональных практик, то есть, по Моник Шеер, таких действий, которые имеют перформативный эффект на чувства и самость человека [27]. Доступ к бесплатной психологической и юридической помощи, кризисные центры – это институциональная сторона вопроса, это хорошо и полезно. Однако нужно еще самостоятельно отказываться от замалчивания опыта насилия, уметь говорить «нет», защищать личное пространство, игнорировать попытки манипуляции [28]. Конечно, вера в себя легко не возвращается, зато с помощью этих «упражнений» можно отрастить «здоровый эгоизм». Особенно при теплой поддержке небезразличного и сострадательного ближнего круга. Нередко это камуфлирование
Там же.