Блокадные будни одного района Ленинграда. Владимир ХодановичЧитать онлайн книгу.
утверждались на заседании райисполкомов, при этом каждому присваивалась категория – от первой до третьей.
На 1941 г. Ленинский райисполком поставил задачу – привести район «в образцовое состояние». И – это прослеживается по ряду документов – особо следил за состоянием фасадов зданий. Даже чересчур «особо».
29 мая 1941 г. вынес, например, такое решение: «За неисполнение решения Ленгорисполкома и Райисполкома о ремонте и окраске фасадов здания по Лифляндской ул. д. № 6/8, надстройка которого произведена ф-кой „Советская Звезда“ еще в 1936 г. и до сих пор не оштукатурена – передать дело прокурору района для привлечения к судебной ответственности, как за разрушение жилфонда архитектора ф-ки т. КОЖЕВНИКОВА»[77].
Или «дело» передавали «медленно», а тут началась война, или у прокурора возникли, возможно, сомнения по существу вопроса, но Николай Васильевич Кожевников продолжал работать и в годы блокады. Он являлся председателем «чрезвычайной комиссии по выявлению убытков, потерь и разрушений от военных действий» на «Советской звезде».
Занялись Бумажным каналом. Причина крылась в следующем.
Одним из правительственных решений было строительство в Ленинграде Кировской ТЭЦ. По проекту, Бумажному каналу уготовано было «служить трассой водоснабжения» новой электростанции. Старший инженер будущего сооружения осмотрела канал и свои впечатления изложила 12 июня 1941 г. на заседании райисполкома. Участники заседания были поражены: «…состояние Бумажного канала, вследствие накопившейся в нем за многие годы грязи и нечистот, является угрожаемым для здоровья трудящихся, проживающих в прилегающих к каналу домах…». По сему Исполком предложил строителям ТЭЦ в двухнедельный срок «произвести очистку берегов Бумажного канала от строительного мусора, щебня и грязи, оставшихся после сноса строений». И примерно к концу лета 1941 г. приступить к работам по расширению Бумажного канала[78].
Два миллиона рублей (на миллион больше, чем в 1940 г.) выделял Ленинский райисполком на «ремонт домов памятников старины»[79]. «Важнейших объектов капремонта жилфонда на 1941 г…» было двенадцать. В частности, планировалось восстановление трех квартир в «доме Державина» на Фонтанке; «общестроительные работы» по дому № 27 и проведение центрального отопления в дом № 24 по Нарвскому проспекту. Больше всего средств – 300 тыс. руб. – было предусмотрено на «общестроительные работы – восстановление шести квартир в б. даче Сутугина», по адресу Бумажная улица, 20[80].
Летом 1941 г. планировала вернуться в Ленинград после пятилетней куйбышевской ссылки Вера Александровна Сутугина. Дочь статского советника А.П. Сутугина (18671941), многие годы работавшего в Санкт-Петербургском университете и десять лет преподававшего в 1-й классической гимназии, члена Русских антропологического и географического обществ. О Сутугиных, чьим именем была названа улица и продолжает именоваться мост, я подробно рассказал в предыдущей своей книге, «Екатерингоф», доведя повествование
ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 1. Д. 53. Л. 87.
Там же. Д. 54. Л. 4.
ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 1. Д. 53. Л. 8 об.
Там же. Л. 9.