В тени меча. Возникновение ислама и борьба за Арабскую империю. Том ХолландЧитать онлайн книгу.
их комплекса неполноценности. Если их завоевания на Западе – в Испании, Галлии и Британии – принесли им господство над племенами, которых они могли выбросить из головы, как варваров, на Востоке была совсем другая история. Там, на территориях, которыми управляли Кир и Александр, существовали цивилизации, по сравнению с которыми римляне не могли не чувствовать себя выскочками. В особенности это касалось изобретателей дорических колонн и гипотенузы, философии и кулинарной книги – народа, который по праву мог считаться средоточием изощренности и искушенности – греков. Римляне, не считавшие себя провинциалами, никогда открыто не признавали их культурного превосходства, хотя не могли его не чувствовать. Они убеждали себя, что, в конце концов, именно они покорили греков, а не наоборот. Поэтому, как бы им ни нравилось похваляться в письмах и беседах знакомством с трудами Платона, они никогда не забывали обычаи собственных предков, которые помогли им достичь величия. Даже сами греки, размышляя о феноменальном успехе римлян, соглашались с этим. Их государство, утверждал Посидоний, знаменитый эрудит, умерший за пятьдесят лет до рождения Христа, основано не только на людских ресурсах, но и на традициях2. Некоторые их традиции были настолько мощными и эффективными, что их даже старались не облекать в слова. Слишком много было поставлено на карту. Как, предположим, звали божество, которое защищало Рим и наблюдало за ним? Открой его – и город вполне может рухнуть. Только одному человеку хватило наглости это сделать – неудивительно, что он плохо кончил3.
Но даже когда дело доходило до государственных тайн, таких как эти, римляне не могли заставить себя полностью доверять только собственным культам. Если правда (это они обычно считали само собой разумеющимся), что самые действенные традиции одновременно являются наиболее древними, тогда снова нельзя отрицать раздражающего первенства их самых блестящих подданных. За много веков до основания Рима – так утверждали греки – уже стоял на азиатских берегах Геллеспонта, пролива, отделяющего Азию от Европы, город под названием Троя, в стенах которого находился самый мощный талисман. Он изображал Афину Палладу, девственную богиню, которая на заре времен сбросила его с небес и дала ему свое имя – Палладиум. Пока троянцы охраняли статую, говорится в предании, их город оставался неприступным. Поэтому, когда греки осадили Трою, они так и не сумели пробиться через городские стены, хотя осада велась десять долгих лет. Наконец их лазутчикам удалось похитить статую, после чего Троя пала, и римляне сровняли ее с землей. А как же Палладиум? О судьбе статуи немало спорили. Жители многих греческих городов утверждали, что она нашла пристанище именно в их городе. Разумное заявление. Ведь статуя – не просто бесценный символ, она еще и последнее слово в гарантиях безопасности. Впоследствии время показало, что существовал только один город, который мог быть наделен устрашающей силой этого талисмана. По мере того как греческий мир все больше отодвигался в тень подъемом Рима, завоеватели стали присваивать не только