Любовь Эрвина Буридана. Калле КасперЧитать онлайн книгу.
что у эстонского балета уровень слишком низкий. Потом я еще поинтересовалась, не трудно ли ему будет добираться одному в такую даль, он сказал, что нет, новый протез хорош, а к костылям он привык. Мне стало стыдно, что я задала такой бестактный вопрос, и я быстро простилась.
– Почему ты мне сразу об этом не сказала?
– Вы с отцом оба были на работе, я стала проявлять фотографии и забыла, только сейчас, когда позвонила тетя Тамара, вспомнила… Представь себе, мама, я еще пожелала ему счастливого пути! Боялась, он сочтет, что я не понимаю шуток.
Дочь была явно не в себе, стесняется, подумала Виктория, это хорошо, что стесняется, стыд – самое красивое из человеческих чувств.
– Я думаю, он действительно пошутил, – сказала она. – Что ему делать в Риге, у него там никого нет.
Она отправила Монику на кухню ставить чайник и, поскольку из междугородной все не звонили, пошла в гостиную. Арнольд сидел на диване и при свете торшера читал «Рахва Хяэл». Раньше муж был малотребовательным, мог расположиться где угодно, даже если собирался работать, освободите уголок любого стола, и ладно, но в последнее время он стал устраиваться поудобнее. Годы, подумала Виктория, массивный череп мужа давно блестел, широкие плечи обвисли, даже чересчур, учитывая небольшой рост, а без очков он не мог уже ни ходить, ни читать, однако же присущие ему спокойствие и хладнокровие сохранил. Виктория ценила уравновешенность мужа, его трезвость и особенно тот стоицизм, с которым Арнольд относился к ее неожиданной карьере, при его недюжинном уме муж тоже мог бы многого добиться, но в свое время ему пришлось бросить университет, после войны, правда, он поступил на заочное отделение, закончил его и даже начал писать диссертацию, но вдруг понял – поздно! Успеху Виктории он не завидовал, наоборот, радовался, что поступления в бюджет семьи все растут, теперь, когда сыновья отправились учиться, это было немаловажно.
– Хрущев опять едет на сессию ООН, читала? Как я понимаю, он окончательно решил повернуть Америку на социалистический путь, – сказал Арнольд, подняв взгляд от газеты и заметив жену.
У Виктории, однако, не было настроения подтрунивать над Хрущевым.
– Эрвин исчез. Уложил, как выразилась Тамара, весь свой гардероб, галстуки в том числе, в рюкзак, надел шляпу и оставил записку, что отправляется в Ригу начинать новую жизнь.
– В Ригу? – тихо засмеялся Арнольд.
Казалось, новость его всего лишь забавляет, теоретически, возможно, это и было забавно, надо же, что опять натворил безумный шурин, но Виктория знала, что на самом деле у мужа доброе сердце, возможно, даже слишком доброе для мужчины.
Вот он уже и посерьезнел, сложил газету и сменил очки:
– Тамара в милицию не сообщала?
Виктория села на стул – рядом стоял диван, но ей не нравились мягкие сиденья, они убаюкивали, расслабляли, разрушали рабочее настроение.
– Хотела, но я отсоветовала.
– Почему?
– Эрвин не настолько болен, чтобы с ним могло случиться нечто серьезное.
Сказав