Виноградники в цвете. Соня ОрешниковаяЧитать онлайн книгу.
была целая туча. Нет, целое грозовое облако. Я даже не взглянула, кто это меня чуть с ног не сшиб. Он, кажется, тоже… И тут… Снова, как в кино, мы как-то одновременно взглянули друг на друга… У него были такие глаза, такая улыбка, меня как током дернуло… И все, что я успела собрать, я опять уронила, потому что у меня даже руки задрожали… И я вдруг отчетливо подумала: «Какая, к черту, Ирландия? Вот она – жизнь. И я хочу жить»…
Шекспир писал: «Весь мир – театр и люди в нем – актеры». Джим Моррисон говорил: «Мир – это фильм, снятый людьми». Герман в «Пиковой даме» Чайковского, пел: «Что наша жизнь? Игра…»…
Все наши истории банальны. Если подумать.
Я посмотрела на него и в моей голове поплыли строки:
«Мы бежали с тобой по зеленым долинам, твои волосы плыли по ветру – золотые медоносные пчелы. Глаза твои – весь горизонт, и каждая ресница – дерево, и каждая слезинка – озеро, и каждая хмуринка – облако, и даже синица казалась тетеревом, а паутинка – веревкой в небо»…
Люди банальны даже в экстремальных ситуациях. Кто-то паникует, кто-то теряет способность мыслить, кто-то страдает и худеет, кто-то волнуется и ест, а я вспоминаю стихи… Да, в этом я оригинальна…
Действительно, глаза его – весь горизонт. Оказывается, это возможно.
Я раньше читала об этом и в кино смотрела, но никогда не верила, что так бывает: вот посмотрела на человека – и все, просто голова кругом пошла, словно вмиг опьянела. Нет, это определенно не любовь с первого взгляда, что-то другое, потому что вдруг полюбить нельзя.
Может, откроет рот человек и станет заикаться. Или крыть матом, например. Или у него просто дурно пахнет изо рта. Какая уж тут любовь. Словом, что там бывает с первого взгляда, я не знаю. Наверно, это что-то физическое. Притяжение. Потому что я увидела в тот момент в его глазах… не знаю, что? Интерес? Искру? Туман? Желание? Это самое притяжение, которое я почувствовала, или все вместе взятое.
Мы собирали мои чертовы бумаги, наши руки постоянно соприкасались, (избитая фраза, что поделать), я нервничала, потому что от него шли то ли флюиды, то ли он обладал океаном харизматического обаяния, то ли излучал какие-то электрические потоки, (я абсолютно не разбираюсь в физике); а тут он еще возьми и заговори, черт его дери! От его голоса я просто сошла с ума. Он был низкий и я вся завибрировала от этих звуков.
– Я виноват и с меня чашка кофе, идет? Вы с какого курса?
– С пятого.
– Я тоже. Ну, до встречи.
Мы уже собрали мои бумаги, он помог мне подняться и я чуть не растаяла. Я видела, физически ощущала, что он торопился, но и уходить не хотел. Но он, все же, ушел, добив меня напоследок своей обворожительной улыбкой. Я изловчилась, выхватила телефон и шепотом сказала Ирке:
– Ирландия точно отменяется. Я уже все забыла и не хочу об этом говорить.
– Та-ак, – протянула Ирка с заметным облегчением. – Что еще случилось?
– Вечером, все вечером.
Я убрала телефон, глубоко вздохнула, длинно выдохнула и двинула в аудиторию.
Я шла и думала, что весь ужас моего положения заключается в том, что я,