Краеугольный камень. Александр ДонскихЧитать онлайн книгу.
чтобы тронуться с места, вездеход, неожиданно встрепенулся. Два пальца в рот – засвистел, замахал рукой:
– Стой, стой, чертяка! Куда? В управу ГЭС? Отлично! Захвати, дружище, меня!
Не дожидаясь разрешения, замахнул единым рывком в кабину своё грузное, но такое прыгучее и гибкое тело. Обратился к Михе:
– Бригадир, слушай и запоминай: печки у вас будут если не завтра, то на днях. Кладу голову на отсечение. Я бы для вас и унитазы сюда подбросил – и было бы у вас тут в отношении быта и всего такого прочего почище, чем в городах. Да не в де́вицу же Ангару сливать вам свои переработанные харчишки! Бывай!
Глава 6
В пути вездеход чих, чих и заглох. Но Афанасия уже не застопорить было, не завернуть никакими силами, никакими обстоятельствами и неурядицами. И пешком, и с пересадками на втором-третьем попутном транспорте уже далеко за полночь он добрался до управы «Нижнеангаргэсстроя». Вся управа – одна комната в поселковой гостиничке. Народу, хотя ночь на дворе, – не пробиться никуда. Накурено, надышано, начихано, соляркой и по́том садило – не продыхнуться. Пробился настойчивый Афанасий к главному столу, за которым – изжелтённый лицом с осовелыми глазами сам начальник стройки. Сед, крупен, лобаст, приглядчив, однако отстранённо сонноват, как, подумал Афанасий, Кутузов в Филях перед Бородинской битвой. Вкруг него, подобно этому густому, облачному папиросно-махорочному дыму, фланируют, напускаются раз от разу ближе и теснее инженеры, мастера, снабженцы с чертежами, с логарифмическими линейками, с теодолитами, с какими-то бумагами для подписи. Взопревший и раскрасневшийся в толкотне Афанасий смахнул шапку с головы, почтительно поздоровался, представился, показал мандат – несколько по-революционному, скорее по-киношному, называл он про себя командировочное удостоверение с путёвкой. И без особых вступлений – так и так, почему теплом не обеспечены первопроходцы на таком-то участке?
Ему кто-то горячо шепнул в самое ухо:
– Не напирай, парень: начальник стройки четвёртые сутки подряд не спит, с ног, бедолага, валится. Сложнейшие инженерные работы. А ты тут – про какое-то тепло и дурацкие буржуйки!
Начальник выслушал с той же отстранённостью на лице. Когда Афанасий закончил, пристально, но коротко посмотрел на него и – неожиданно улыбнулся. В грустной раздумчивости слегка покачал своей благородной сиво-рыжей головой льва. Ничего не сказал, ни о чём не спросил, а что-то бегучими росчерками написал на первом попавшемся на глаза клочке бумаги – оказалась серо-жёсткая, жирно лоснившаяся магазинная обёртка от колбасы.
– На тебе, парень, флаг в руки, – вручил начальник Афанасию этот самый клочок. – И чтобы через двое суток печки были на месте. За невыполнение шкуру сдеру прежде всего с тебя. Знай: фамилию твою запомнил. Так, так, у кого ещё что? Давайте, давайте живее, живее, а то через (он стремглав глянул на ручные часы) восемь минут я вылетаю вертушкой на сомовский объект. Готовим рывок. График. План. Слушаю. Короче. Ещё короче. Стоп.