Российский колокол № 5–6 (36) 2022. Литературно-художественный журналЧитать онлайн книгу.
посетителем нашей городской библиотеки в Доме пионеров, который располагался на довольно приличном расстоянии от моего дома. Однако тяга к чтению заставляла меня раз в десять дней, а то и раз в неделю ходить менять книги. Хорошо помню, как сначала недоверчиво, а потом уже с полной доброжелательностью библиотекари помогали мне советами в выборе литературы. Сначала они опасались давать мне две-три книги, как я просил, потом привыкли. Читал я довольно быстро, видимо, сообразно просыпающимся интересам возраста. Осилил всего Жюля Верна, Герберта Уэллса, Майн Рида, Джека Лондона и пр.
Хорошо помню один забавный случай, учился тогда в четвёртом или пятом классе. В «Родной речи» ли (это, по-моему, четвёртый класс) или в учебнике по литературе пятого класса прочёл я отрывок из «Войны и мира» – эпизод смерти Пети Ростова. Мне понравилось, про войну же. Пришёл в библиотеку и попросил «Войну и мир». Помню очень удивлённые глаза женщины, выдающей книги. С большим сомнением в голосе спросила она меня, а в каком классе я учусь и не рано ли мне такую книгу читать. Очень удивившись её вопросу, я ответил всё как есть и в свою очередь спросил, почему рано-то, про войну ведь. Мудрая книговыдавательница терпеливо и обстоятельно объяснила мне что почём, убедила меня немного совсем подрасти, а потом… Потом, когда в школе добрался до этой книги книг, я вспомнил и оценил её мудрый совет.
В этом Доме пионеров я пытался постигать не только литературу, но и некоторые другие темы: ходил в изокружок, потом занялся лепкой, даже учился барабанить – и там, и тут талант не проявился, так надо было нашей школьной пионерской организации. Я тогда ещё не понимал, как не очень хорошо у меня с музыкальным слухом, помню только кривые ухмылки нашего руководителя, но хулиганские песенки, под которые мы учились выбивать ритмы, помню хорошо и сейчас. Мой музыкальный слух, как выяснилось, не только был и есть не очень хорош – совсем плох оказался, как говорится, или бог не дал, или медведь сибирский вмешался. Только выперли меня однажды с треском из нашего школьного хора, где я пел до прихода приличного руководителя целых два года. Я на всю жизнь остался благодарен этому приличному педагогу, который освободил меня от хоровой повинности – так не нравилось мне отбывать эту каторгу с «Амурскими волнами» и прочей белибердой после занятий в школе. А нас загоняли в хоровой класс, именно загоняли, старшеклассники, хочешь не хочешь – пой, брат. Вы бы видели, с какой завистью смотрели на меня мои друзья по хоровому несчастью, явно завидуя освобождённому от мучений хоровой музыкой. Но свою лепту в школьную самодеятельность я внёс: оказалось, у меня талант чтеца, я занимал всегда призовые места на смотрах, был практически лучшим из лучших в этом жанре. Читал я всегда какие-нибудь жалостные произведения, где брал не искусством чтения, а, скорее, эмоциональным настроением. Иногда выжимал слезу не только у себя на сцене, но и у таких же эмоционально настроенных леди в зале. Ума не приложу, как мне это удавалось, однако четыре-пять лет