Волчья ягода. Юлия ФлёриЧитать онлайн книгу.
не замечала, она, как в замедленной съёмке, наблюдала за тем, как Ваньку, будто мешок с ненужным хламом, потащили в сторону второй двери, которую она в панике не сразу приметила.
Ванька то ли застонал, то ли заскулил от боли. Запоздало спохватившись, Мира неловко поднялась и уставилась в глаза парню, который был здесь за главного.
– К-как в вольер… – пробормотала она, чувствуя, как сердце сжимается в болевом приступе. – Е-его нельзя в вольер… Его нельзя в вольер, он собак боится! – прокричала Мира во всю силу голоса, но глаза парня опасно заблестели.
Буквально в два шага он настиг её, сжал шею так, что потемнело в глазах, и несильно тряханул.
– Его нельзя в вольер! – зарычала Мира и забилась в его руках, понимая, что от безумной хватки находится на грани сознания и эта грань вот-вот ускользнёт в небытие.
– Ещё одно слово, – заколотился парень, скрипя зубами. – Ещё хотя бы одно слово в том же тоне и ты сама отправишься к псам! Поняла меня?!
Он с отвращением оттолкнул Миру, а та в ответ только гневно вскинулась.
– Да пошёл ты, урод! Я тебя не боюсь! – успела выкрикнуть она прежде, чем безумец схватил её и потащил к той самой двери, за которой только что скрылся охранник с Ванькой.
В нос ударил резкий запах псины. Загремели металлические цепи, залязгали, переворачиваясь, жестяные миски. А уже в следующий момент Миру прижимали щекой к жёсткой, натянутой на вольер сетке. Напротив, всего в нескольких сантиметрах от неё, послышался дикий рык. Мгновение и лай десятка псов обрушился на Миру. Злой лай, раздражённый. Собаки рвались с цепи, желая приблизиться к той самой сетке и выдрать из чужачки кусок мяса. Когти жутко скрежетали по плитке, цепи натянулись, едва сдерживая порыв. Из разинутых пастей несло чем-то отвратным, тошнотворным.
– Я скормлю тебя этим псам, – хладнокровно напомнил парень, и Мира знала: не шутит.
Только почувствовав, как её тело безвольно обмякло, тот ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил её. Жуткие твари продолжили разрывать пространство своим гневом, агрессией, выслуживались перед хозяином. Они лязгали белоснежными зубами, с напряжённых губ стекала вязкая слюна, а в злых глазах отражался её собственный страх и Мира заплакала.
– Предлагаю вернуться к нашему разговору, – обозвался парень и, размазывая по щекам горько-солёные слёзы, Мира поднялась, тяжело опираясь ладонями о пол.
Она безвольно брела следом, пока в одной из клеток не разглядела Ваньку. Бледного, избитого, до смерти перепуганного. Мира знала, почему тот боится собак. Однажды она видела его некогда разорванную голень. Мышцы на ней срослись неправильно и были перетянуты. Оттого Ванька едва заметно прихрамывал, припадая на больную ногу. Мальчишка рассказывал ту историю с ироничной улыбкой на губах, будто какой-то пустяк, но Мире признался… наверно, только ей он и признался, что с тех пор до смерти боится собак. Вот он сейчас и сидел. Притихший, затаившийся. Он не издавал ни звука и, вероятно, практически не дышал.
– Бросишься к нему – пожалеешь, – на ходу осадил её