От Кремлёвской стены до Стены плача…. Борис БарабановЧитать онлайн книгу.
он пришел сюда, на вечер к нам, пойду, посмотрю. Выхожу из подъезда, а там малый какой-то стоит в фэзэушной шинели, и он, недолго думая, раз, мне вмазал. Я так нагнулся, хотел отмахнуться вроде, а он исчез. Я его спросил:
– За что ты меня ударил? – а он ни слова не говоря убежал. Я думаю, что это огурцовская команда, а, может, кто-нибудь и из другой команды, может, какой-нибудь парень решил, что я там за кем-нибудь поухаживал. История эта осталась загадкой. Ну ладно, бывают такие вещи, особенно среди молодых ребят, надо закаляться, как говорится, жизнь закаляет. Но осадок в душе остался на всю жизнь. Хочешь сделать добро людям, а получаешь по морде.
И вот кончился и третий курс, экзамены сдал, и поехал летом опять на практику. Распределили меня на Алтай изучать Салаирский кряж. Это уже была преддипломная практика, дело серьезное, и не то что на первой практике посылали меня работать проходчиком, шурфы копать. Я уже стал коллектором. Должность мне определили в нашем «Геолстройтресте», и никто не мог меня понизить. Поехал я в поле, а мои друзья по школе все лето развлекались.
А я каждый год трудился на полевых работах. Было это в 1953 году. В этом году в марте умер Сталин И. В., об этом чуть позже. Осенью 1953 года моих сверстников начали в армию забирать. Мы торжественно провожаем: то одного в армию провожаем, то другого, то третьего, а нас приглашали на проводы, и мы отлично угощались.
На проводах нашего друга Лифанцева познакомился с его двоюродной сестрой – она из Москвы. Она так ко мне прилипла, что я с ней иногда встречался, мне-то особенно некогда было ездить в Москве на свидания.
Я учился так, чтобы я после техникума мог поступить в институт. Да и вообще я хотел быть первым, за это, мне кажется, и получал по морде. Вот это честолюбие, оно и губит, все рвешься-рвешься, потом не получается что-нибудь, и все, человек раскисает, но ты должен эти неудачи преодолеть. Господь, говорят, посылает тебе, ты должен все это перетерпеть.
А мы тогда терпение не понимали. У нас не было такой идеологии, а у нас была идеология комсомольская, что комсомольцы, они добровольцы… Значит, все мы пройдем эти препятствия и всякие нарушения, то есть неприятности, и выйдем на светлую дорогу, комсомол – это чистые ребята, и все. Сейчас все это забыли, отняли у молодежи светлую мечту. Сейчас ищут какие-то тусовки по интересам, а интересы весьма далеки от морали. Праздник 8 Марта мы хотели отметить у моей знакомой в Москве, а тут объявили, Сталин умер. И мы свой праздник отменили.
Этот день я как сейчас помню, вначале электрички шли к Москве регулярно. Стою я на платформе, жду электричку, из динамика речь, кто-то говорит с грузинским акцентом:
– Мы должны сплотиться вокруг нашей партии, – и такой грузинский акцент.
Все мужики вокруг говорят:
– Кто это говорит?
– Берия, Берия Лаврентий Павлович, он будет, наверное, вместо Сталина, потому что он так и говорит, как Сталин, медленно.
А он ему, видно, подражал. Другой выступил, Хрущев Н. С., что ли: «Вот, мы потеряли вождя такого, и вот, мы должны… выше знамя…», и все. Еще кто-то выступал, такие траурные