Ключ. Рашида СтикееваЧитать онлайн книгу.
и не увидела. Красоты столичной не разглядела. Театрами, выставками, магазинами не прельстилась. За продуктами Маша ходила в ближайший гастроном. А платья и кофточки сама себе строчила, благо ткани всегда можно было купить в столице свободно.
Оба целыми днями пропадали в академии: он на занятиях, она в конструкторском бюро на практике. Обедать бегали вместе в столовую одного маленького издательства, неподалёку, за углом. Там за советский полтинник давали обед из трёх блюд: на первое постный борщ, на второе жидкое пюре с резиновой котлетой, ну и бледный компот с разваристыми, похожими на медуз, яблоками.
Обычно за обедом Гриша всегда много говорил: обсуждал, возмущался, ругал кого-то, а Маша его слушала. Когда она отвлекалась, он делал ей нестрогий выговор: мол, слушай, когда муж говорит, и снова возвращался к своему монологу. И жена слушала или делала вид, что слушала, жевала свою котлету, исподволь разглядывая прохожих за широким окном столовки.
Со стипендии, раз в месяц, шли на рынок, покупали картошку, лук, морковь и курицу. Жарили, варили. Мясо и всякие разносолы водились редко в молодой семье. Помощи не было. Да они и не ждали. Машенька оказалась замечательной хозяйкой. Проворной и рукастой. Она не только ухаживала за мужем, будущей гордостью Отечества, но и за старой большевистской гвардией приглядывала: подкармливала ужином, обстирывала латаные– перелатаные одежды героев революции. Липковичи полюбили её, к Григорию же относились сдержанно.
Через год, летом, Маша родила девочку. Девочку Леночку. Молодые родители внесли в дом и кинулись разглядывать маленькую. Малышка была похожа на маленького ёжика. Не по жёстким волосам, волосы как раз были мягкими, светлыми и нежными как пух, а по забавной повадке шумно любопытно принюхиваться своим носиком-кнопкой перед кормлением. Кормление было частым и долгим, и Машенька, было, совсем уже замучилась: готовить обеды, убираться, стирать, ухаживать за Леночкой. Но партийная чета поддержала молодую мать.
Старый герой-партиец, раскатывая коляску в длинном тёмном коридоре, просвещал непросвещённого младенца в области марксистско-ленинской науки. Так под скрип коляски Леночка освоила «Капитал». К годовщине первой Леночкиной жизни старый еврей замахнулся на «Апрельские тезисы» и ранние труды Владимира Ильича, кряхтя доставая с верхних полок пыльные темные книги.
Леночка ковыляла на неуверенных круглых ножках по своим первым дорожкам двора, крепко держась за палец старого идиота. Сидя в лёгкой косыночке в безопасной песочнице, запускала первые свои внятные звуки. Самостоятельно орудовала детской лопаткой и ведёрком под кустом сирени и под льющиеся из уст съехавшего с катушек старика неумолкающие цитаты вечно живого Ильича.
Так они и прогуляли первые годы Леночкиной жизни: старый оратор-идеолог и малолетняя благовоспитанная слушательница. Благодаря такой идеологической закалке в последующие годы Леночка в детском саду изумляла всех правильностью речи и феноменальной памятью.
Везучий был Григорий, ох