Проклятье Жеводана. Джек ГельбЧитать онлайн книгу.
от добычи, – удовольствие отчетливо слышалось в его низком звучном голосе, и у меня по спине пробежал холодок.
Воспоминание от той твари, от его замершего, стеклянного взгляда вновь вселило дрожь в мои похолодевшие руки.
– Я приказал, и он не стал жрать, – победоносно и гордо заявил Шастель.
Он явно гордился своей победой, а мне льстила мысль, что я был причастен к этому триумфу. С искренней улыбкой я приподнял дрожащие руки, гремя цепью, которая по-прежнему сковывала нас, и начал аплодировать в меру своих сил.
– Уймись, – хмуро, но все равно с улыбкой и в голосе, и на лице отмахнулся Жан.
– Поздравляю, – молвил я, кладя руку на сердце.
Шастель усмехнулся.
– Кажись, я слишком уж приложил тебя, – бросил Жан и покрутил пальцем у виска. – Вот ты и рехнулся.
– Не вини себя, месье, – произнес я, пожав плечами, и тотчас же тысячу раз раскаялся.
Поведя лопаткой, я, кажется, совершил какое-то роковое шевеление. Всю спину и левую руку пробило неистовой и беспощадной судорогой. Я зажмурился и простонал от боли сквозь стиснутые зубы.
Мои муки проистекали под холодным, но все же уже не презрительным взглядом Шастеля.
Наконец боль унялась, и я перевел дух.
– Пора прощаться, – произнес Жан.
Я кивнул.
– И в самом деле, я у тебя засиделся, – согласился я. – А сколько обычно ты держишь при себе гостей?
– Недолго, – сухо ответил Жан, и, опершись о колено, поднялся в полный рост.
Я поднялся сквозь ломящую боль во всем теле, и мы направились к выходу. Мельком я заметил свой пистолет, который Жан, разумеется, не собирался отдавать. Меня немного оскорбило, что Шастель все еще держал при себе оружие. За все время я ни разу не вынудил его обратиться к нему.
Это выглядело глупо и, если честно, действовало на меня довольно утомительно и удручающе. В конце концов, он мог бы уже поверить в то, что я не сбегу, чтобы я, разумеется, удрал бы при первой возможности. Но, видимо, у Жана были большие проблемы с доверием. В целом мне особенно нет дела до того, как близко люди готовы открыться этому миру, но мнительность Шастеля сейчас стоила мне жизни.
Когда я прошелся по камере до коридора, мои ноги подтвердили мои самые скверные опасения. Шаткость моей походки была пугающей. Я едва-едва переставлял ноги и с каждым шагом так и норовил подвернуть лодыжку.
В коридоре слышался храп – и по углам, в открытых камерах, спали гиены.
Жан бегло оглядел своих питомцев, быстро пересчитав их в уме.
Когда мы вновь взошли по ступеням, нас встретило ласковое закатное солнце. Жара стихала.
Я вдыхал спокойный вечерний воздух. Глубокий вздох напомнил об отбитых ребрах, что заставило поморщиться, а в глазах ненадолго потемнело.
Когда мы развернулись в сторону моря, я тяжело встал на месте и мотнул головой.
– Жан, я не преодолею спуск по утесу, –