Чекист. Время перемен. Евгений ШалашовЧитать онлайн книгу.
А я потом о нем и забыл, хотя и собирался выдать паек и койко-место. Ну, не маленький, не заблудился. Так, а куда просится гражданин поэт? Посмотрев еще раз заявление, хмыкнул. Понятно, почему его передали мне. Товарищ Блок просился в Финляндию, с которой мы пока еще не заключали мир.
Взяв у девушки карандаш (эта, в отличие от худосочного не возражала) написал на свободной части заявления: «Считаю, что товарища Блока необходимо отпустить на лечение за границу. По моим сведениям, он болен смертельной болезнью. Если тов. Блок умрет в ближайшее время на территории Советской России, то клеветники и завистники России и внутри, и за рубежом, обвинят нас в его смерти. Если Блок останется жив, и за границей присоединится к литераторам, выступающих против Советской власти, то ничего страшного не произойдет. Наша власть крепка, вражеских голосов мы не боимся.
Однако, я предложил бы гр. Блоку избрать себе местом лечения не Финляндию, а иное государство, с которым у нас имеются дипломатические отношения».
Посмотрев на резолюцию, расписался, и остался собой доволен.
Вернувшись на Лубянку, сразу спустился в подвал. И впрямь, все готово. Я сталобладателем нового френча, галифе, хромовых сапог и кожаной куртки, подбитой мехом. Кожаная куртка на чекистах встречается только в фильмах, потому что их и в восемнадцатом-то году было мало, а в двадцатом все кожаное – и куртки, и штаны, и даже фуражки, вообще поотбирали и отправили на фронт.
Более того – мне даже предоставили выбор, какой френч хочу – английский, или французский? Английский очень неплох, но ордена на накладных карманах топорщатся, да и галстук к нему нужен и я выбрал французский – с глухим воротом, с боковыми карманами.
Полюбовавшись на себя в огромное зеркало, прикинул, как прикреплю ордена, забрал свои вещички, и как был, в новом обмундировании пошел к себе.
Пока поднимался на четвертый этаж, встречал народ – и рядовых чекистов, и начальников, с недоумением косившихся на меня. Войдя в свой собственный кабинет, понял, что в новой форме я ни в какой Череповец не поеду. Если даже здесь, на Лубянке, на фоне чекистов, одетых в полувоенную и гражданскую одежду, по здешним меркам выглядевших почти нарядно, мое обмундирование выглядело вызывающе шикарным. Да что говорить, если на заседании Политбюро руководители нашего государства сидели в поношенных френчах и старых костюмах, один лишь Зиновьев, в новом и отглаженном пиджаке, в сорочке с накрахмаленным воротничком, мог соперничать со мной, таким импортным и элегантным. А что будет в губернском городке?
Скажите, кто пойдет на контакт со столичным франтом, приехавшим из Москвы на несколько дней? Френч у меня уже есть, почти новый, и дырки для орденов там уже проткнуты. И шинель у Артузова заберу. Вот, сапоги оставлю, простите. Свои старые перед отъездом кому-то отдал, а отправляться в командировку во французских ботиках, холодновато.
Мне вдруг стало стыдно за свои чемоданы с французским барахлом, которые тащил из Парижа. Буржуин, блин…
Но здраво все взвесил, решил, что в