Как быть съеденной. Мария АдельманнЧитать онлайн книгу.
хмурит брови: не так, словно она что-то сделала не так, а так, словно он сделал что-то не так. Словно он не сумел донести до нее правильную информацию.
– Каковы наши правила?
– Никаких опозданий, – отвечает Эшли, бросая насмешливый взгляд на Руби. – Никаких телефонов.
– И?..
– Абсолютная Честность, – говорит Бернис.
– Именно, – подтверждает Уилл. – Итак, Бернис: что ты чувствуешь, когда слышишь это?
– Боль, – отвечает Бернис. – Мне просто очень больно.
Где-то в городе воет полицейская сирена. Бернис теперь умеет различать сирены на слух. Этот звук отбрасывает ее на несколько месяцев в прошлое, когда она лежала на диване в доме своего детства, а по стенам пробегали резкие отблески маячков. Комната ритмично подсвечивалась синим, синим, синим. Если и были другие цвета, она их не видела. Кончики ее пальцев были синими, синими, синими. Сам ее разум, все вокруг было синим. Ее сестра была синей, когда говорила: «Все в порядке, Берри, все в порядке, у тебя просто шок».
Бернис пытается вернуться обратно в настоящее. Она чувствует твердый пол под ногами, чувствует прохладную спинку стула. Она не может винить этих женщин за то, что они слышали то, что слышали, или за то, что они думают то, что думают. Она знает, как люди впитывают новости: просматривают заголовки, выхватывают несколько фраз из главных событий часа, ловят слухи в подземке.
– Я знаю, что люди не любят меня. Но, что бы вы ни слышали, возможно, это не вся история.
Уилл откидывается назад, забрасывает ногу за ногу и обхватывает колено сплетенными пальцами.
– И какова же вся история, Бернис?
– Ты хочешь, чтобы я рассказывала первой? – встревоженно спрашивает она.
– Я знаю, что ты можешь это сделать.
Бернис репетировала свой рассказ вот уже несколько недель. Мысленно редактировала отдельные части почти в каждый свободный момент – стоя в очереди на кассу в супермаркете или совершая поездку в подземке. Она видит ее перед внутренним взором, словно отпечатанную страницу. Она хочет изложить свой опыт так близко к истине, как только сможет. До поздней ночи, будучи не в силах уснуть, она лежала, накрывшись с головой одеялом и заткнув уши наушниками, и оттачивала эту историю, ее губы формировали образы слов. Отвечая на электронное письмо, она уже знала, что скажет, – если только страх не помешает ей. Но после всего, через что она прошла, чего ей бояться, в самом деле? Публичного осуждения?
– Хорошо, – говорит Бернис, кивая. Другие женщины, похоже, испытывают облегчение.
– Спасибо, Бернис, – благодарит Уилл. – Приступай, когда будешь готова.
Бернис закрывает глаза, встряхивает руками, делает глубокий вдох, пытаясь избавиться от стресса и тревоги, накопившихся за последние месяцы. Она может использовать усталость себе на пользу. Она может превратить ее в свободное течение слов.
В своей жизни Бернис мало к чему была готова, но сейчас она чувствует, что готова к этому. И открывает глаза.
Бернис
У Синей Бороды, как его называли на сайтах со сплетнями,