Иван Грозный. Начало пути. Очерки русской истории 30–40-х годов XVI века. Виталий ПенскойЧитать онлайн книгу.
сыну Ивану III Василий завещал не только и даже не столько окрепшее и вставшее на ноги после Смуты государство. Более важным представляется другое. С одной стороны, Иван Васильевич, в последние годы правления своего отца являвшийся фактически его соправителем, на практике освоил сложное искусство управления и принял бразды правления, будучи достаточно опытным и искушенным политиком. С другой стороны, его отец в своей духовной грамоте отписал Ивану удел, размеры которого существенно превышали доли в отцовском наследстве его братьев. Благодаря этому переход власти из рук в руки прошел гладко, без каких-либо серьезных проблем (создается впечатление, что поразившая жителей столицы своей жестокостью и тем, что она была свершена в Великий пост, показательная казнь по весне 1462 г. серпуховских детей боярских, вознамерившихся было вызволить своего князя Василия Ярославича, брошенного Василием Темным в темницу[28], была отнюдь не случайна – великий князь тем самым хотел преподать урок потенциальным заговорщикам). Все это позволило Ивану III, который первым получил прозвище Грозного, практически довести до конца дело собирания земель и укрепления власти великого князя и господаря всея Русии. Он не только прибрал к своим рукам Новгород и Тверь (не считая более мелких уделов), но и серьезно прирастил территорию своего государства на западе за счет присоединения земель на «литовской украине» в ходе двух успешных русско-литовских войн 1486–1494 и 1500–1503 гг.
Василий III, сын от второго брака Ивана с византийской принцессой Зоей-Софьей Палеолог, унаследовав от Ивана III власть (на этот раз переход был не столь прост и однозначен, как в предыдущем случае, – Иван III долго колебался, кому отдать великое княжение, сыну Василию или же внуку Дмитрию; сам же Василий, придя к власти, первым делом приказал арестовать Дмитрия, показав тем самым, что он занял московский стол всерьез и надолго), завершил формирование ядра Русского государства. Именно при нем номинальная де-юре зависимость Пскова и Рязани от Москвы была превращена в реальную, а под его высокую руку перешел Смоленск.
Процесс собирания коренных русских земель, шедший параллельно с аналогичным процессом собирания власти в руках великого князя (скорее, быть может, не столько собирания, сколько возвращения), был завершен. Теперь перед верховной властью и ее окружением встал другой вопрос – более сложный и трудный уже хотя бы потому, что как это делать, было неясно, ибо в таких масштабах эту проблему никто из русских государей прежде не решал. Вопрос этот – внутреннее обустройство Русского государства. И ведь проблема состояла не только в том, что никто не знал, как обустроить Россию наилучшим образом – здесь как будто все было ясно, ибо нет ничего лучше, чем «старина». Нет, она заключалась в том, можно ли было влить новое вино в старые мехи.
Нам, обладающим послезнанием, очевидно, что такая попытка была заранее обречена на неуспех, однако современникам тех событий так не казалось, тем более что «новизна» отнюдь
См., например: Ермолинская летопись // ПСРЛ. Т. XXIII. М., 2004. С. 157.