В котле сатаны. Сергей ЗверевЧитать онлайн книгу.
сугробы в разные цвета. Он также отчетливо помнил тот день, когда голосистых певиц приехал снимать городской фотограф с тяжеленным аппаратом на трех ногах. Весь процесс тогда Алешка наблюдал с любопытством от и до. Как замирали с улыбкой в полукольце певицы в самошитых сарафанах, как торопливо поправляли свои наряды, подкрашивали губы перед вторым снимком. После этого он каждую репетицию еще полгода рассматривал готовые фотографии, что развесили по стенам клуба. Всматривался во все мелкие черточки и детали с восхищением, завороженный фотографиями, на которых застыли мгновения жизни.
Вот и сейчас он будто окунулся в чужую мирную жизнь, что шла неторопливо в одном из районов Ленинграда. На одном снимке пионеры с цветами в руках замерли у флага, у барабанщика смешно развязался шнурок, а горнист надул щеки, как шар. Здесь гимнасты в трико стоят в пирамиде, вытянув поджарые тела. На третьей фотокарточке девочка, вся в кудряшках и воланах на праздничном платье, вытянула руки со сцены заводского клуба, читая стихи или проникновенный монолог. Он сразу же вспомнил, как сам читал со сцены куйбышевского Дома культуры стихи. О чем они были, он сейчас не помнил, в памяти осталось лишь ощущение волнения и чувство ватной слабости в коленях, которые вдруг затихли при виде улыбающейся бабушки в первом ряду, когда он вышел на сцену.
– Соколов! – окрик комбата вырвал его из воспоминаний.
Алексей поправил пилотку, ремень на ходу, подошел и по-уставному отрапортовал:
– Лейтенант Соколов по вашему приказанию прибыл!
Он уже знал, что майор Еременко чтит воинский устав и дисциплину больше всего, считая их основой взаимодействия внутри армии. Он был с ним согласен отчасти, без жесткой дисциплины командовать тысячами людей, у каждого из которых свой характер, свои желания, невозможно. Только и регулярно нарушать устав или приказ вышестоящего командования Алексею приходилось, не всегда сражение идет, как запланировано в огневых карточках. Правила не могут вобрать в себя многообразную непредсказуемую жизнь на фронте.
Соколов прошел назад в комнату, где командир дивизии продолжал хмуриться, сидя над листом донесения. Генерал Котов окинул высокую худощавую фигуру танкиста, скользнул взглядом по кубикам на петлицах. Молодой, совсем мальчишка, если бы не тяжелая складка на переносице и внимательный собранный взгляд, то решил бы, что обычный ефрейтор или старшина, недавно еще учившийся в танковой школе. Хотя комбат и политрук в один голос настаивали – Соколову, и только ему, можно поручить столь сложную задачу. Генерал подвинул бумагу старшему лейтенанту, да тут же сам пояснил ее содержание:
– В районе населенного пункта Ивановское немцы внезапно атаковали и прорвали линию обороны наших войск. Они не только уничтожили советские позиции… – Генерал помолчал, как же трудно всегда произносить такие слова. Признавать поражение. Ведь за официальными формулировками кроются живые люди, потерянная техника, сотни раненых и убитых. –