Записные книжки. Альбер КамюЧитать онлайн книгу.
уничтожается смертью”».
Страх и боль: самые мимолетные из эмоций, говорит Бёрд.
На Севере в полном одиночестве он замечает, что существуют телесные потребности, не менее настоятельные, чем духовные. «Тело не может обходиться без звуков, запахов и голосов».
Т. Э. Лоуренс, вновь завербовавшийся после войны простым солдатом и вдобавок под чужим именем. Следует проверить, принесет ли анонимность то, чего не смогла дать слава. Он отвергает королевские награды, отдает свой военный крест собаке. Он анонимно посылает свои рукописи издателям, и те их отвергают. Несчастный случай на мотоцикле.
Отсюда определение А. Фабр-Люса: сверхчеловек узнается по суровости, с какой он замыкается в истории, и по внутренней свободе, какую он обретает по отношению к ней.
После повторного чтения: «Записки Мальте Лауридса Бригге» – книга незначительная. Виноват Париж. Это парижское поражение. Парижская зараза, которую не удалось побороть. Напр.: «Мир считает одиночку врагом». Наверно, миру на него наплевать, и это его право.
Единственная стоящая вещь: история Арвера, которого смерть застает в момент, когда он исправляет ошибку во французской фразе: «Надо говорить “Коридор”».
Как говорит Ньютон: думая об этом непрестанно.
Жан Итье о драматурге: «Он делает что хочет, при условии делать то, что нужно».
Для Монтерлана (упадок рыцарства по вине женщин). «Жан из Сентре», с. 108. МА.ЛФ.
Пьер де Лариве: переводчик. «Духи», перевод из Лоренцино Медичи – Сент-Эвремон.
Все мысы побережья похожи на готовую к отплытию флотилию. Эти скалистые и лазурные корабли покачиваются на своих килях, словно готовясь отплыть к залитым светом островам. Вся Оранская область готова отправиться в путь, и ежедневно в полдень ее охватывает лихорадочная жажда приключений. Быть может, настанет утро, когда мы уедем вместе.
В разгар жары над гигантскими дюнами мир сжимается и сокращается. Это жаркая кровавая клетка. Он ограничен моим телом. Но стоит вдали зареветь ослу, и дюны, пустыня, небо вновь обретают свое бытие в пространстве. А пространство это бесконечно.
Эссе о трагедии.
I. Молчание Прометея.
II. Елизаветинцы.
III. Мольер.
IV. Дух мятежа.
«Чума». «Мне хочется чего-нибудь справедливого». – «Справедливое требование. Пожалуйста – вот чума».
«Ночь», «настоящая ночь», скольким людям она нынче ведома? Вода и земля, вновь наступившая тишина. «И душа моя тоже подобна чистому ключу». Ах! Пусть мир удалится, пусть мир замолкнет. Там, над Польенсой…»
Покончить с этой пустотой в сердце – отринуть все, что его иссушает. Если здесь нет живой воды, чего ради хранить верность себе?
В какой-то момент перестаешь испытывать любовное волнение. Остается только трагизм. Жить ради кого-то или чего-то становится уже бессмысленно. Смысл обретает только мысль о том, чтобы можно было за что-то умереть.
В