Обратная сторона войны. Александр СладковЧитать онлайн книгу.
на Дальнем Востоке. Масюк плакал. Дважды записывали его интервью, дважды он не мог удержаться. Плакал Герой России Евланов. Он толком ничего не объяснял, но, когда Дима уговорил его посмотреть хронику, у Евланова потекли слезы, он сорвал микрофон и ушел. Со словами:
– Я сейчас разобью ваш компьютер.
Участник боя, бывший солдат, которого мы нашли в Рязани, вообще отказался с нами общаться. Наотрез. Его жена объяснила: да он ничего не хочет слышать о Таджикистане. Мы с ним за пятнадцать лет никогда об этом не говорили.
А вообще, вроде все ясно, хронометраж событий известен, расследование проведено, есть живые свидетели, но… Что-то не то. Посудите сами. В начале второй чеченской кампании я случайно встретил на Ханкале одного офицера, подполковника. Узнал. Он был сотрудником военной прокуратуры, и я как раз встретил его на заставе. После боя. Еще капитаном. И вот он пришел ко мне в гости на чеченскую базу, а я взял да и навесил ему на камуфляж микрофон. Неожиданно. Попросил рассказать о старом расследовании. Подполковник долго молчал. Он сильно нервничал. Потом сказал:
– Я не буду ни о чем говорить.
И ушел. Позже, говорят, этот человек пропал. На него подали в розыск. То ли обвиняли в чем, то ли он сам по себе удалился. Не знаю. И связано ли его исчезновение с нашей историей – тоже не знаю. И вообще, жанр расследования – это не мой конек. Мне бы на войну, где герои сами все рассказывают, только успевай камеру направлять.
А в этой истории стало всплывать много слухов. Говорили, что Масюк за десять часов до нападения приказал поднять на командные высоты людей, но начальника заставы Михаила Майбороды в ночь перед делом на месте не было. Он-де приехал поздно. А Масюку докладывали, что все нормально, посты уже поднимаются в горы, вот-вот займут позиции. На самом деле никто никуда не ходил. А на вершинах утром оказались боевики, они-то и расстреливали заставу с высот. Еще говорили, что первым моджахедов заметил пулеметчик-таджик, но он сделал всего пару выстрелов и убежал, хотя мог сдерживать наступление долго, а его товарищи успели бы подготовиться к обороне. Еще утверждали, что начальник разведки убеждал Масюка до последнего: нападать будут на одиннадцатую заставу, о двенадцатой речи не было. Убеждал, пока не начался бой. Интересно, почему радиостанция так быстро вышла из строя и связь с отрядом моментально прервалась? Да еще этот приказ коменданта, запрещающий хранить боеприпасы в окопах. Склад первым же ударом был уничтожен, и патроны у обороняющихся оказались в большом дефиците. Но самое главное: уже в госпитале участники боя, мол, договорились никому из журналистов ничего не рассказывать. Нигде и никогда. Так, не так… Не знаю. Тогда в госпитале интервью Коняхину и Здановичу дал только Иван Майборода. Сказал, что обязательно останется служить, чтобы мстить.
И вот мы в Таджикистане двадцать лет спустя. Ваня служить не остался. Карьеры нигде не сделал. Жил простым работягой. Писал песни про войну, такие, солдатские, и пел их своим друзьям, подыгрывая себе на гитаре.
Перед тем как отправиться на место боя, мы пустились в долгое путешествие