И это все о нем. Виль Владимирович ЛипатовЧитать онлайн книгу.
крестьянина, сопоставляющего день месяца с погодой или сельскохозяйственным сезоном. – Двадцать второго Петр Петрович пригласил меня отметить День Советской Армии, двадцать третьего была вечеринка, а утром… Да, это случилось двадцать четвертого февраля…
В общей сложности мальчишка из Сосен ждал праздника девять с половиной лет. Мало того, по данным следователя Сорокина, год из последних полутора лет Петухов не обращал никакого внимания на Людмилу Гасилову, вел себя целый год так безупречно, точно красавицы не существовало на белом свете.
– Еще вопрос! – извинительно произнес Прохоров. – Отчего свадьба не состоялась до сих пор?
– Проще простого! Мы свадьбу назначили на осень. Так хотела Людмила…
Конечно, когда ждешь девять с половиной лет, подождать еще полгода – пустяки-вареники. Впрочем, не так уж плохо ходить в женихах самой красивой девушки Сосновки, целоваться на тихих скамейках, простаивать ночи над рекой, по утрам звонить, шептать в трубку глупости… «В его годы, – вздохнув, подумал капитан, – телефонная трубка по утрам не кажется такой тяжелой, точно ее отлили из свинца…»
– Непонятно все-таки, – размышляюще сказал Прохоров, – непонятно все-таки, Юрий Сергеевич, как удалось Столетову протащить на комсомольском собрании хамскую резолюцию? Неужели только на эмоциях?
Петухов наконец переменил положение: выпрямился, расцепил руки, поправил галстук.
– Как секретарь комсомольской организации Столетов пользовался авторитетом, – ответил Петухов. – Он умел зажигать аудиторию.
Прохоров был уверен, что технорук почувствовал связь между вопросом о дне свадьбы и выступлением Столетова на комсомольском собрании, тоже протянул ниточку между Людмилой, собой, Петром Петровичем Гасиловым и Евгением Столетовым.
– Тогда мне остается задать только последний, самый простой вопрос…
Капитан уголовного розыска сделал несколько привычно заученных движений: повернул голову к яркому окну, на лицо нагнал скромное выражение, одно плечо опустил, второе приподнял, спину заузил и ссутулил, правую руку по-наполеоновски сунул за борт пиджака.
– Что произошло на лесосеке двадцать второго мая? – спросил он. – О ссоре Заварзина и Столетова я знаю, о схватке Столетова и Гасилова мне тоже известно, что еще произошло или происходило?
Прохоров улыбнулся реке за окошком, когда подумал о том, что технорук Петухов из десяти пришедших на ум слов пользуется только одним – вот какой железной выдержкой обладал парнишка из брянской деревни! Однако из девяти непроизнесенных слов пять читались на его якобы непроницаемом лице, о двух можно было судить по смутной ассоциативной цепочке, одно слово уходило в трудную биографию технорука, а ложь ярко посверкивала в мнимой значительности пауз.
– Так что произошло на лесосеке, Юрий Сергеевич?
– Кроме перечисленного, ничего.
Надо было кончать разговор. Мысль Прохорова