Конь бѣлый. Гелий РябовЧитать онлайн книгу.
на репетир золотых докторских часов.
От мелодичного перезвона Боткин проснулся. «Вы? – спросил без малейшего удивления – полагал: коменданту даже положено не покидать узников ни на миг. – Что угодно?» – «Переезжаем. Разбудите всех, жду в столовой».
Они собирались медленно, сонные, уставшие, с серыми землистыми лицами узников подземелья. «Это у них от нервного переутомления», – подумал Юровский. Он был фельдшер и имел право на свой собственный диагноз. «А невры, – так эту систему органов человека называли у него в семействе, – у них подкачали потому, что из царей – да в грязь!» Здесь его мысли приняли другое направление. Вспомнил рассказ о как бы неожиданной реакции Ленина на просьбу о расстреле Романовых: «Все ждали рассусоливаний разных – а он, на тебе, взял да так круто все порешил…» Рассмеялся: знал бы Голощекин и остальные деятели… Ленина убеждать в необходимости ликвидации царишки и присных и нужды не было. Ленину, а он ведь адвокат, – ему доказательства надобны были, чтобы мировому коммунистическому сообществу в поганую харю ткнуть. Вы-де там о законности печетесь, а бывший царишка хитрый и коварный жулик, и место этому жулику – в земле.
План был прост и еще проще исполнен. Нашел училку французского, она написала под диктовку – якобы от сочувствующей офицерской группы – предложение организовать побег, Романовы клюнули, вступили в переписку. Когда материал накопился – уведомил секретно вождя. Вот и вся недолга…
А училка эта… Жаль, конечно, но так и умерла – утонула, кажется, не дождавшись встречи с любимым поручиком с «той» стороны. И работать, стерва, стала только потому, что понимала: откажется – и за связь с врагами – под нож.
Конечно, помогли ей… Утонуть. Да ведь борьбы без жертв никак быть не может, никак…
Вот они, сползлись. Начинаем последний путь. Странно: спокойны-то как… Здесь усмешка проползла под усами: секретность держим, вша не проползет.
– Значит, так, граждане Романовы: пушки стреляют, но на освобождение от сибирцев рассчитывать вам не след. Они без погон, и послало их социалистическое правительство. Меньшевистско-эсеровское. Они нам и вам все одно – враги. Второе: анархисты поклялись вас всех под корень. И поскольку в планы рабоче-крестьянского правительства красного Урала не входит ваша досрочная смерть – переводим всех тайно в другое тайное же место. За мной… – двинулся первым, они шли сзади, послушно, как выводок утят за маткой-уткой. Шагал не оглядываясь. Анфилада верхнего этажа, лестница, двор, анфилада нижнего. Они ему были безразличны, никогда не смог бы совместить главу государства, императора, с этим бывшим полковником без погон. А эти девицы? Обыкновеннее не бывает: поют, полы моют… Ненависть была к другому: царизму, как противоположному всеобщему пролетарскому братству. Это он готов был задушить собственными руками. А их всех… Только как носителей зла, не более. Улыбнулся: вон, на стенке, матерная брань. Оно и верно: искренние пролетарские чувства требуют выхода.
Пока вел