Демоны и сталь. Денис БурмистровЧитать онлайн книгу.
раскалывалась, а сквозь ноздри словно протащили ветки терновника. Когда закашлялся, то изо рта вылетели сгустки не то рвоты, не то желчи, повиснув липкой слизью на щеке. Максимилиан попытался подняться, моргая слипшимися ресницами, но его грубо сбили с ног, отбросили в сторону. От удара о стену клацнули зубы, а из глаз с новой силой полились слезы, но эта встряска прояснила голову, вернула зрение и слух. Еще не до конца понимая, что происходит, Максимилиан поднялся на ноги и, покачиваясь, побрел вдоль стены.
Здесь было очень много красного, слишком много. Пол, стены и потолок всё еще плыли, но то был не сам дом, а кровь, густо покрывающая все вокруг. К ней липли подошвы ботинок, в ней оставляли разводы ладони. Розовыми островками виднелись куски разорванной плоти и отсеченные конечности. Сизыми змеями тянулись во все стороны внутренности.
Все, что осталось от суровых телохранителей капитана Эргана. Все, что осталось от самого Эргана.
Нога наступила на что-то, поехала в сторону – то оказалась оторванная кисть, все еще сжимающая рукоять широкого палаша. Максимилиан с отупляющим безразличием обошел еще теплые останки, побрел дальше, шатаясь будто пьяный.
Мимо пробегали фигуры в грязных балахонах, их лица и головы были туго замотаны лентами из плотной ткани, словно у безымянных мертвецов. В руках блестели ножи и топоры, явственно пахло смертью.
В столовой царил бардак – перевернутый стол, разбитая мебель. Кто-то дал здесь хороший бой, но теперь все было кончено. Приглядевшись, Максимилиан увидел полосы некогда разноцветного шелка на полу, что тянулись в угол, к груде лежащих тел. Там ничком лежала Парка, безвольная, словно брошенная марионетка. Из под нее торчали ноги в таких знакомых ботинках, которые обычно оставляют на вырост младшим братьям. А еще лежала мать. Лежала и смотрела прямо на Максимилиана, не мигая и пронзительно. И будто улыбалась как всегда, грустно и понимающе.
Кто-то дернул одно из шелковых полотен, и голова Орианы Авигнис покатилась в угол. А глаза блестели, и смотрели, смотрели…
– Тащите его! – рявкнули рядом.
Максимилиана, оцепеневшего и онемевшего, схватили поперек туловища, понесли наверх, прыгая по ступеням. Поставили перед отцовским кабинетом, вернее перед тем, что осталось.
Здесь было жарко, здесь пахло горелым мясом и кипящей кровью. Дверь и часть стены отсутствовали, остальное окаймляло красное кольцо тлеющих досок. Пол бугрился обугленными телами, едкий дым заполнял легкие, а сам воздух вибрировал от произнесенных заговоров и заклинаний.
В центре всего стоял отец с пергаментами в одной руке и ножом в другой. С ножа, как и с порезанной руки, на пол капала алая кровь, туда, где были нарисованы знаки, и где лежали серые, отдавшие сущность камни. На груди Кастора Авигниса, инквизитора Ордена Радиус, нестерпимо ярко горел амулет Великой Авроры.
– Прими Уговор, или твой сын будет умирать во всех мирах снова и снова, – обратился к нему человек в сером походном плаще.
Он стоял прямо на границе обугленной комнаты, неторопливо