Музей Совести. Роман-притча. Галина ХэндусЧитать онлайн книгу.
вдруг почувствовал волнение сидящей передо мной девочки? Услышал её тревогу. Проникся её опасением. Как это случилось, каким образом передались мне её чувства? Сможет ли такое случиться ещё? С другими людьми? С взрослыми? Многое хотелось обдумать, пофантазировать. Но мысли стали замедлять свой бег, запинаться, и, наконец, улеглись там, где остановились, устав ото дня, полного забот. Я уснул.
Новый день принёс новые хлопоты, вчерашние размышления отошли на второй план. А потом затерялись на многие месяцы. Вспомнил я об этом непонятном инциденте, когда внимательно всматривался в сидящего передо мной, небрежно развалившегося в кресле, Артёма Назарова. Моего первого заказчика.
Мне непросто было проникнуть внутрь, за его взгляд. Понять, о чём он думает, что чувствует. Я не знал, зачем мне это было нужно, но смотрел и пытался чисто автоматически увидеть скрытый от внешнего его внутренний мир. Даже не очень вдумываясь в то, что я делаю. Как, например, ни о чём не размышляя, я стою под душем, намыливаю руки, плечи, спину, ощущаю тепло воды и запах мыла. И совсем не думаю об анатомии тела.
Так и здесь. Нас окружало бесконечное пространство. Воздух струился слабым ветерком, приятно овевал лицо. Дышалось легко и свободно. Я сосредоточился на картине, и… его внутренний мир вдруг открылся передо мной, как на ладони. Я вошёл в него, как входит нож в размякший кусок масла. Легко и свободно. Без всякого усилия. От неожиданности рука моя дёрнулась, смазывая изображение рубашки, где зависла кисть. Тут же заказчик стал мне не только ещё более неприятен, но абсолютно не интересен. Мне стало всё равно, о чём он думает и чем занимается. Я увидел, что он несёт в себе чуждый мне мир лжи и насилия. За границы этого знания переступать не хотелось. Оттуда тянуло едким дымом опасности и агрессии…
С тех пор, как я ощутил в себе силу распознавания внутренней ржавчины героев моих картин, пришла уверенность. Она разрасталась вширь и уходила вглубь с каждым движением, вдохом, шагом. С каждым следующим написанным портретом я тренировал не только руку, но и это умение. Тайное знание. Манеру писать и манеру думать о результате работы. С каждым новым мазком я учился переносить живую толику души на холст. Старался угадать истинные чувства и устремления очередного заказчика. Предоставить ему отличную и устраивающую его работу.
Свою душу я старался держать закрытой, резко отделяя работу от своих чувств и переживаний.
Портрет – ответственная работа.
Мои чувства – моя личная жизнь.
Эти две ипостаси должны идти, не пересекаясь.
Жить параллельными жизнями.
От такого разделения выиграет результат.
Так говорил мне Учитель.
Нельзя ничего личного привносить в работу, только профессионализм. И я держал душу подальше от палитры с разложенными на ней красками. Подальше от радужного многоцветья, которое оживает и расцветает под моими чуткими пальцами. Вступает в резонанс