Опер с особым чутьем. Валерий ШараповЧитать онлайн книгу.
Глаза потускнели, волосы зачем-то стянула в пучок.
– Катюша, это я, здравствуй… – выдавил Горин. – Не узнаешь?
Что-то дрогнуло в ее лице или почудилось? Она смотрела на него как на совершенно незнакомого человека! Скулы обострились, в глазах обосновалось что-то колючее, чужое. Такое ощущение, что это не Катя, а ее сестра-близнец. Не было у Кати никакой сестры!
– Я приехал… – сглотнув, сообщил Горин. – Извини, что долго не давал о себе знать, так получилось, в последний месяц многое навалилось, пошло кувырком… Но я же писал тебе из госпиталя… Можно войти, Катя?
Она не рвалась обниматься, смотрела, будто не узнавала. Словно укол ей поставили – вроде тех, что ставят больным перед операцией: реакция замедляется, чувства слабеют, человек не понимает, что происходит вокруг него.
– Катюша, я войду? – Горин недоумевал. Предчувствия были, но чтобы вот так…
– Мужчина, вы кто?
Как обухом по голове огрели. Он застыл, открыл от изумления рот. Не могла Катюша его не узнать, не настолько он изменился. Сделал шаг вперед, чтобы войти, но она дернулась, в глазах блеснул испуг, выставила руку. Словно он чудище какое! Горин невольно притормозил. В череп будто вонзилось острое шило, голова стала раскалываться – как вовремя, черт возьми!
– Мужчина, что вы хотите, я вас не знаю, я буду в милицию звонить – уходите немедленно!
Последние слова она буквально выкрикнула. При этом быстро скосила глаза – как будто рядом кто-то стоял, и она выполняла его требования. Глупость, кто там мог стоять? Он вышел из ступора, двинулся вперед, как на приступ укрепленного района. И снова холодным душем окатили – Катя захлопнула дверь перед его носом и повернула собачку замка! Горин встал, как баран перед новыми воротами, тупо смотрел на дверь.
– Катя, ты что делаешь? – пробормотал он. – Это же я, приехал, как и обещал…
– Мужчина, уходите, я вас не знаю, – глухо донеслось из-за двери. – Вы меня с кем-то перепутали.
И все – ни ответа, ни привета! Он стоял оглушенный, оплеванный. Снова стал дубасить в дверь, но теперь никто не отвечал, в доме было тихо. Что это было? Голова не работала. Он попятился с крыльца, вышел на дорожку, миновал калитку. Вынул папиросы, закурил. Лучшее из средств в любой сомнительной ситуации – закурить, должно полегчать. Но что-то не легчало. Улица Тургенева была пуста. Местечко глуховатое, край города, много зелени. Соседние частные дома – за высокими заборами. За спиной обширная свалка, которую даже ради приличия не огородили. На другой стороне какая-то безымянная улочка, бетонный забор, за углом – проходная неработающего предприятия… Он жадно всасывал дым, кашлял, пытался совладать со своей «любимой» головной болью. Занавески не дергались, но преследовало ощущение, что из дома наблюдают – настороженно, недобро. Дом, в котором проживала Катя, а прежде – ее родители, был не из богатых, требовал ремонта. Он занимал небольшую площадь. Участок перед домом был совсем маленьким, очевидно, за строением имелся еще один садик. Павел стал вышагивать