Стол. Александр ПотемкинЧитать онлайн книгу.
ый ведомственный китель с погонами и генеральской звездой государственного советника третьего ранга, вышел из уборной служебных апартаментов в кабинет и в приподнятом настроении расположился в кресле за своим столом начальника одного из отделов очень важного российского министерства. Тут он восторженно взглянул на портрет главы государства, стоявший справа на дубовой консоли, бросил мимолетный взор на вазу со свежим букетом цветов и приказным тоном столоначальника сказал: «Да, кх-кх, голубчик, теперь ты можешь начать рабочий день. Держи в руках честь стола! Никому никакого спуску!». Эта фраза, брошенная самому себе, была вымолвлена таким повелительным тоном, что могло создаться впечатление, будто господин Дульчиков любил приказывать не только подчиненным или приглашенным на служебный ковер, но и себе самому. Аркадий Львович открыл газету с сообщением о продлении задержания под стражей известного господина Х-кого и положил ее на край стола – небрежно, но так, чтобы она тут же бросилась в глаза посетителю. С каким-то тайным умыслом он двумя руками взялся за свой дубовый стол, словно проверяя, насколько прочно стоит его стержень жизни, расцеловал его, и не просто так, формально, но с чувством, даже страстно. Потом открыл повлажневшие глаза, протер их салфеткой «Темпо» и, обратясь в чтящего закон чиновника, снял трубку прямой связи с секретарем и жестко, коротко бросил:
– Любовь Леонидовна, я начинаю прием.
– А можно мне на секунду?
– Кх-кх, валяй…
В кабинет вошла Любаша Попышева, высокая, эффектная блондинка. Ей было не больше двадцати трех лет. Короткая джинсовая юбчонка, высокие шпильки, обтягивающая лиловая трикотажная кофточка. Пухлые, цвета закисшей вишни губы плотно сжаты, большие зеленые глаза смотрят прямо на господина Дульчикова. Она подошла к нему вплотную. Легким прикосновением мягких пальцев дотронулась до висков, грудью скользнула по мужскому плечу.
– Может… сейчас… развалетитесь… Львович? – каким-то вялым тоном спросила она.
Он взглянул на нее отсутствующим взглядом, размышляя совсем о другом. В приемной первым дожидался доступа к его столу господин Махахорин. У него был очень важный разговор. Вторым шел Вадбольский, следом – остальные: Мамедов, Кузякин, Гусь и Трещалов. Потом предстоял обед, который Дульчиков часто проводил с заведующим канцелярией министра Петром Петровичем Сапегой в ресторанчике на Чистых прудах. На послеперерывное время записались Клещивцев и госпожа Елена Дмитриевна Куракина. «Всякий раз поутру много серьезных дел. Да и послеобеденную публику нельзя забывать. Их капитал звенит в ушах чиновников», – добродушно, без злобы размышлял Аркадий Львович. Впрочем, столоначальник тут же залез левой рукой под юбку секретарши и в задумчивости, с невозмутимым спокойствием, как-то между прочим, стал тискать ягодицу блондинки Попышевой. Делал он это совсем даже не эротично, а как-то спортивно, с приложением недюжинной силы. Складывалось впечатление, что сам он не понимал, чем был занят. Что происходило все это оригинальное чудачество вне его сознания, помимо его рассуждений. «Особенно надо потрясти Махахорина. Да и другую публику. Они денег зарабатывают ворох. А как дурят-то государство, как унижают матушку Россию!» – внутренний монолог генерала был напыщенно патриотичен.
– А Вячеслав Семенюра прибыл? – спросил он.
– Да! Дожидается клиентов, – бросила смиренная Попышева.
– Этот тоже мошенник высшей гильдии. Ну, ты иди, Любаша. Зайдешь ко мне с клубничным вареньем после Кузякина. Публике скажешь, что у меня телефонные переговоры с представителем правительства. На телефонные звонки отвечай, что я на совещании. Но на лист записывай, кто звонил! Что, довольна, кх-кх?
Она улыбнулась, прошептала «yеs», показала ему язычок, сжала локоть и вышла из кабинета. Закрывая дверь, устало подумала: «Ну и ладно… Да и какая разница?»
«Ей бы только того… – усмехнулся про себя чиновник. – Из женщин бюрократ никак не получится. Их мысли ломаного гроша не стоят. У них все одно в голове!» Довольный своим аналитическим рассуждением, господин Дульчиков включил агрегат обнаружения подслушивающих систем, нахмурил брови, кисло скривил рот, надел на краешек носа очки, принял усталый, деловой вид и стал ждать посетителя.
В кабинет вошел полненький, невысокий мужичок лет шестидесяти. Нос крупный, воспаленный и покрасневший на крыльях, подбородок в угрях, глаза небольшие, круглые, карие. Вишневые туфли, кремовые брюки, голубая сорочка с отвисающим от тяжести карманом на груди и торжествующая улыбка как-то сразу напрягли государственного советника третьего ранга.
– Ба, приветствую вас, дорогой Аркадий Львович! Лучшие пожелания вам от всех членов Святого Синода Русской православной церкви. Вы православный?
Вижу, что верующий. Такие люди нужны христианской вере.
Столичный бюрократ уже готов был признаться, что да, крещеный, но посетитель, похоже, спешил. Явно не собираясь его слушать, он торопливо продолжал:
– Есть уйма православных, жертвующих свои деньги на восстановление разрушенных храмов и финансовой независимости православия. Вот, буквально на днях: скончалась знатная особа, некто Амелякина.