Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.. Александр КолпакидиЧитать онлайн книгу.
как лучше вывести из строя объект…»[185]
А вот воспоминания выпускников школы, опубликованные в книге С. А. Вернеевой «А роль была назначена войной»:
М. М. Козьмина-Погребенко: «Учиться было очень трудно. Осваивали радиодело, передачу и прием, радиокоды. Работали на передатчиках „Белка“, РПО, „Север“. Часто проходили занятия на местности. Нас разбивали на группы. Мы должны были найти удобное место для радиостанции, укрепить радиоантенну и связаться с другой группой».
Е. В. Ревина: «Дисциплина в школе была военная, очень строгая. Подъем в шесть часов, зарядка… Учились мы очень много, начиная с утра и кончая в десять часов вечера. Ужин и отбой – в одиннадцать часов. На вечерней проверке разбирали всех и каждого в отдельности, если он провинился или отличился в учебе или дисциплине».
И. Г. Кирилюк: «Мы настолько уставали, что к концу занятий уже ничего не соображали. В голове был сплошной свист морзянки. У некоторых девушек доходило до истерик. Мы превратились в какие-то автоматы, не способные ни на что, кроме как вслушиваться в морзянку, стараться быстрее ее записать и мечтать о вечере, когда можно будет упасть на койку и спать, спать, спать.
Затем постепенно стали привыкать, в головах немного прояснилось, посветлело, туда даже начали заскакивать такие мысли, что весна в разгаре, что местность замечательная: лес, река, солнце, птицы…
Скоро мы начали работать на радиостанциях, и тогда начались почти ежедневные ночные тревоги с походами отрядов по лесам, а мы, радисты, придавались каждому отряду для обеспечения связи. Вот когда мы почувствовали ответственность за бесперебойную связь. Даже в тренировочных походах связь была крайне необходима, а что будет в тылу врага?»[186]
С обучением в спецшколе в Луганске связана одна из причин «провала» Любови Шевцовой. Один из курсантов оказался предателем и выдал «радистку Григорьеву»[187]. Согласно официальной версии, «уже после освобождения области, анализируя причины бездействия группы „Буря“ и провалы советских разведчиков, оставленных на оккупированной территории, чекисты установили, что многие из них были преданы Шпаком, выпускником Ворошиловградской спецшколы, переметнувшимся на сторону врага. За Любой Шевцовой, как и за другими нашими разведчиками, охотилась агентура передового поста вражеской контрразведки „Мельдекопф-Тан“, входившего в состав штаба „Валли-3“ из ведомства адмирала Канариса. Разоблаченный чекистами агент этого гитлеровского контрразведывательного органа Шаповалов в ходе следствия в апреле – мае 1943 года показал: „В списке разыскиваемых советских разведчиков было примерно человек семь, в том числе Светличный, Цыганков, Филатов, Панченко Валя, Шевцова Люба и другие, которых сейчас не помню. Задание от Тана (руководитель «Мельдекопф-Тана») по розыску радистов Шевцовой и Панченко в октябре 1942 года получил агент Шпак, знавший их в лицо. К их розыску был привлечен и я. Вместе с ним мы ходили по базару и улицам в надежде встретить их. Примерно через
Мусафирова О. Люба Шевцова была «пианисткой» НКВД // Комсомольская правда, 2003 год, 22 сентября.
Вернеева С. А. А роль была назначена войной. – Донецк, 1989 // Электронный вариант книги: http://molodguard.narod.ru/book25.htm#gl3
Мусафирова О. Люба Шевцова была «пианисткой» НКВД // Комсомольская правда, 2003 год, 22 сентября