Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после. Эдуард ЛукояновЧитать онлайн книгу.
переживать за всяких людей, которые, как, например, Гуриев, едят устрицы в Париже…
– Кто? – спросил Юрий Витальевич. – Кто ест устрицы в Париже?
– Гуриев, – ответила Мамлеева.
– Это еще кто такой и почему он ест устрицы в Париже?
– Не знаю, Юрочка, – вздохнула Мария Александровна, заразившись мужниным возмущением. – Чиновник какой-то[5]. Так, я читаю. «И вместо того чтобы переживать за всяких людей, которые, как, например, Гуриев, едят устрицы в Париже, надо бы озаботиться судьбой великого русского писателя, который страдает, потому что завтра может быть уже поздно», рассказал Белковский корреспонденту такому-то.
Мария Александровна послюнявила зачем-то палец, достала новый листок и хотела было читать еще, но Юрий Витальевич ее остановил:
– Машенька.
Мамлеева посмотрела на супруга, в глазах ее опять появился злой блеск.
– Машенька. А мы в Париже устриц ели?
– Дай Бог памяти.
Она в задумчивости закатила глаза и нахмурила брови, пытаясь вспомнить, бывало ли такое, чтобы во время французской эмиграции они с Юрочкой ели устрицы. Лицо ее выражало работу мысли такой силы, будто речь шла о чем-то действительно важном.
– По-моему, ели, – сказала она где-то через минуту. – Точно, ели! На Boulevard Saint-Germain, помнишь?
– Мне кажется, не ели, – возразил Юрий Витальевич. – Мы, Машенька, в годы тяжелой эмиграции, оторванные от России и всего, что нас с нею связывало, ни разу не ели устрицы. А теперь, когда выдающийся российский писатель, достойный продолжатель Гоголя и Достоевского, находится в больнице, нуждаясь в дорогостоящей операции, соотечественники наши обсуждают, как кто-то ест устрицы в Париже.
Когда Юрия Витальевича что-то по-настоящему волновало, он всегда начинал говорить сложными предложениями, полными штампов, как средней руки бюрократ, прикидывающий, куда ему отправиться в отпуск, чтобы в конечном счете остановиться на Феодосии.
– Так, – прервала его шершавую речь Мария Александровна. – Тут про тебя пишут.
– Что пишут? – с искреннейшим интересом спросил Юрий Витальевич и больше не перебивал.
– Юрий Мамлеев – русский писатель, драматург, поэт и философ, лауреат литературной премии Андрея Белого. Из-за невозможности публикации своих произведений он вместе с женой эмигрировал в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году в США, где преподавал и работал в Корнельском университете. В тысяча девятьсот восемьдесят третьем году Мамлеев переехал в Париж, где преподавал русскую литературу и язык в Медонском институте русской культуры, а потом в Институте восточных цивилизаций в Париже. В начале девяностых годов он вернулся в Россию, после чего опубликовал несколько книг по философии. Помимо этого, Мамлеев преподавал индийскую философию в МГУ имени Ломоносова[6].
На этом чтение заметки завершилось. Мария Александровна положила охапку листов на прикроватную тумбу, но затем подумала и положила бумагу обратно: дома пригодится.
– Да,
Очевидно, речь идет о Сергее Гуриеве (р. 1971), экономисте и ректоре Российской экономической школы с 2004 по 2013 год. В 2013 году Гуриев покинул Россию, опасаясь уголовного преследования в связи со своей работой в качестве эксперта по делу ЮКОСа. Президент Владимир Путин назвал эмиграцию Гуриева «бегством», а его невозвращение из Европы широко освещалось в российской прессе.
Писатель Мамлеев серьезно болен, ему нужна помощь – политолог Белковский // Аргументы и факты, 03.07.2013. URL: https://aif.ru/culture/309170. Дата обращения: 21.05.2022.