Баллады, сказки, мифы, сны. Мифомистика 21 века. Любовь СушкоЧитать онлайн книгу.
ромашки срывая.
– Не любит, не любит, – мой ангел гадает.
Я верю, что он меня больше не любит,
Но как же жестоки любимые люди,
И рыжие ангелы в поле безбрежном,
И только светило ласкает нас нежно.
И Лада к костру в эту полночь спустилась,
Приснился мне ангел, я впала в немилость,
А черти давно стороной оббегают.
Они на ромашках о нас не гадают.
И Лада в тумане растает к рассвету,
Ну что же, не любит по всем он приметам,
И все-таки знаю, грустить я не стану,
Ромашки терзать и губить – это странно,
Когда на рассвете вдруг ворон разбудит,
И каркнет устало: – Не любит – полюбит.
И вспыхнут, сгорая в тумане звезда,
И ворон Эдгара орет: Никогда…
Гибель генерала
Над Питером бесится бледная вьюга,
Домой загоняя случайных зевак,
И трудно им вырваться, стонет округа,
И надо проверить, кто там виновато
Шагает к финалу, как будто к началу,
И хмур в это утро седой генерал,
И страшные слухи его укачали,
Крепчает метель, конь едва устоял.
Немеет вдали император, тревожно
Семейство взирает сквозь эту метель,
– Куда вы? И смотрит в туман осторожно,
А вьюга завыла, как раненый зверь.
О Пестеле что-то они говорили,
И хмур от отчаянья князь Трубецкой,
Но может ли быть, чтоб они наступили
В такую погоду. Да кто он такой.
И все же он снова объедет устало
Посты, убедившись, что волки не спят,
И старые раны болят генерала,
Куда это роты в метели спешат.
И тают, как те, что недавно убиты,
Неужто теперь им тринадцатый год?
И смолкли в бесстрастье творцы и молитвы.
И лишь генерал свою службу несет.
Ему император с небес улыбнулся,
Как славно они воевали тогда.
А ветер в на Невском во мрак отшатнулся,
И шепчет упрямо: беда, мол, беда…
Но разве они испугают героя?
В сражении было намного страшней.
Спешит он к Сенатской, ругаясь и споря,
Но что там, беснуется тень средь теней.
Стреляет, но кто? Обжигает стихия.
И пуля, как жарко, как горько, зачем?
– Скажите, он воин, герой? Кто такие.
– Он просто разбойник, рехнулся совсем.
И быстро уносят орлы генерала,
Там Зимний уныло мерцает вдали,
И тело, что там, в том бою устояло,
Бессильно. Луна в полумраке горит.
Глаза императора дико печальны,
Ему оставаться в бессилье ночном.
И снежная птица уносит все тайны.
– Будь проклят, злодей, даже в мире ином,
– Я сам разберусь, – Николай восклицает,
И видит, как страшно царица бледна.
И где-то над белым туманом витает,
Крылатая тень, и хранит их она.
В петле