Дверь, ведущая в ад. Евгений СуховЧитать онлайн книгу.
Ирина, когда прошло минут десять-двенадцать.
– Да, – ответил я. – Мы ждем дедушку-спортсмена, чтобы задать ему несколько вопросов.
– Он не станет с нами разговаривать, – вполне резонно заметила она, – поскольку терпеть не может современное телевидение, впрочем, как и многие советские старики.
– Согласен, – подал голос Степа.
– И я согласен, – кивнул я. – Но кто говорит, что мы будем спрашивать его об убийстве девушки?
Наконец пожилого спортсмена-олимпийца отпустили восвояси, и он с видимым облегчением покинул загороженную территорию, а затем, надев лыжи, направился прямо на нас. Когда он оказался шагах в пяти-шести, мы вышли из-за деревьев, как несколько Дубровских. Но пистолетов мы на старикана не наставили, поскольку их у нас не было.
– Здравствуйте, мы представляем спортивное общество «Динамо», – произнес я за всех, пытаясь импровизировать, – и делаем для него передачу о наших ветеранах-спортсменах, в которых жив, так сказать, дух победы и азарт социалистических соревнований в бассейнах, на беговых дорожках, катках и лыжных трассах нашей необъятной Родины. – Старик понимающе кашлянул. – Нам кажется, что вы как раз из плеяды тех людей, которые не пасуют перед стремительно убегающим временем и обстоятельствами и продолжают заниматься спортом и физической культурой, несмотря на преклонный возраст и смену политического вектора в нашей стране.
– Политический вектор в нашей стране всегда один! – внушительно произнес старикан, отставив лыжные палки в стороны и потрясая сжатыми кулачками. – Это – мир во всем мире и социальная справедливость… Даешь равенство всех перед законом! – пафосно, но на полном серьезе гаркнул он и стал натурально сыпать лозунгами… – Казнокрадов и мздоимцев – в тюрьму пожизненно, с полной конфискацией имущества. Коррумпированных чиновников и продажных представителей органов правопорядка – в самую далекую Сибирь! В секретные шахты! На разработку урановых руд! У нас там на всех места хватит! Сибирь, она большая!
– Проституток, спекулянтов и прочих проходимцев – за сто первый километр! – понимающе поддержал я старика.
– Насильникам и убийцам – высшая мера социальной защиты: расстрел! – продолжил старикан-«олимпиец», одобрительно глянув в мою сторону, видимо, принимая за родственную душу. – За мужеложество и растление малолетних – расстрел! За хищение государственной собственности в особо крупных размерах – расстрел!
– Ленин и теперь живее всех живых, – вспомнив интернетовскую утку о том, что тело Ленина в Мавзолее время от времени двигается и приподнимается, безапелляционно заявил я.
– Народ и партия – едины! – разжала губки Ирина, фанатично округлив глаза и выбросив вверх сжатый кулачок.
– Сотрем грань между городом и деревней! – подхватил густым басом Степа Залихватский из-за камеры и несколько театрально тоже выбросил вверх сжатый в приветствии кулак.
– Но пасаран! – боевито откликнулся дед.
Наверное,