Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина. Любовь ВоронковаЧитать онлайн книгу.
своего зятя, Александра-Линкестийца, которого мой сын помиловал. И напрасно помиловал!
– Но Антипатр, когда спорили из-за царства, отстаивал Александра, сына Филиппа, а не Линкестийца, – мягко возразила Ланика. – Если бы не Антипатр и не старик Парменион, еще неизвестно, чем бы окончилась смута, которая была тогда.
– А я? Я, по-твоему, сидела и молчала?
Ланика затаила горькую усмешку. Нет, ее госпожа не сидела бездеятельно и не молчала. Много людей умерло тогда именно потому, что она не молчала, а требовала их смерти.
– Теперь будут говорить, – продолжала Олимпиада, – что Антипатр да еще Парменион сделали царем Александра. Но они отстаивали его только потому, что Александр – законный наследник. Кому же это было не ясно? Кстати, и я Пармениону не очень-то доверяла бы. Такое огромное войско у него в руках!
– Он позволил убить Аттала, госпожа, – напомнила Ланика, – а ведь Аттал был его зятем.
– Как ты спокойна! – закричала Олимпиада. – Конечно, ведь Александр тебе не сын. Если бы он был твоим сыном…
– Я бы каждую минуту благодарила богов, что у меня такой сын. Я боялась бы только одного – как бы Гера не позавидовала мне!
Когда-то у Афаманта, Эолова сына[53], рассказывает легенда, была жена, нежная Нефела – Облако. У них были дети: мальчик Фрикс – Дождик, и девочка Гелла – Солнечный свет.
Нефела умерла, ушла в мир богов. А вторая жена Афаманта, мрачная финикиянка Ино, невзлюбила детей. Она мучила их, истязала и все придумывала: как бы избавиться от них?
Однажды случилось так, что боги разгневались на людей и наслали на землю долгую страшную засуху.
И вот Ино, чтобы умилостивить богов, решила принести им в жертву мальчика Фрикса.
Но мать спасла Фрикса. Нефела явилась к детям и привела с собой златорунного барана. Она посадила детей на этого барана, и баран умчал их от злой мачехи. Он скакал по лесам и долинам, через горы и ущелья. Прибежав к морю, он бросился в воду и поплыл. Фрикс крепко держался за его изогнутые рога, а Гелла в страхе хваталась за брата.
Эгейское море они переплыли. А в проливе поднялись высокие бурные волны. Гелла испугалась, руки ее разжались, она свалилась с золотого барана и утонула. И только имя ее осталось, дав название проливу – Геллеспонт, путь Геллы.
На берегу Геллеспонта царь Македонский Александр ныне ставил алтари и приносил жертвы богам, готовясь переправиться через пролив на азиатскую землю. Настал день, которого Александр ждал с тех самых пор, как начал понимать, что такое завоевание, победы, слава. Рассказов об этом он наслушался с самого раннего детства в обширном, всегда многолюдном и шумном мегароне своего отца, воинственного царя Филиппа. Еще мальчишкой, услышав о новом завоевании царя, он восклицал с искренней досадой:
– Клянусь Зевсом! Отец завоюет все, и мне не удастся свершить ничего великого!
А великое в его понятии заключалось только в одном – в военных победах.
Отец