Русский Мисопогон. Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов». Евгений АкельевЧитать онлайн книгу.
трапеза в доме «еретика» должны были выглядеть скандальным нарушением церковных запретов. Но такое поведение Петра, несомненно, приобретает особенное значение ввиду происходившей в эти месяцы борьбы вокруг кандидатуры нового патриарха. Своими действиями царь как будто хотел продемонстрировать, что выступает против программы патриарха Иоакима, сформулированной в его завещании, а следовательно, Петр уже осознал, что ему не близки взгляды Иоакима, и в первую очередь установка на отказ от общения с иноверцами и на не относящиеся (с точки зрения Петра I) к вере культурные и бытовые заимствования.
По всей видимости, к этому времени в голове царя сложились и определенные представления о том, каким должен стать новый патриарх. К сожалению, о Псковском митрополите Маркелле, в котором Петр I обнаружил свой идеал будущего предстоятеля, нам известно очень немногое. К. В. Харлампович предположил, что Маркелл был человеком «западнорусского происхождения и западнорусского образования»23. Архимандрит Леонид сообщает, что «в одном рукописном сборнике о Маркелле говорится следующее»: «Был сей человек ученый по гречески и по латыне, по немецки, и польскому, и татарскому языку. Он прежде был Посольскаго приказу переводчик, потом учился монахом и был судьею в дому патриарха в Тиунской палате, потом в Брянске в Свенском монастыре строитель, а потом первым архимандритом сего монастыря»24. Известно, что Маркелл, будучи Псковским митрополитом, в конце марта 1687 г. с большим удовольствием принял у себя представителей шведской дипломатической миссии, в составе которой находился известный ученый Ю. Г. Спарвенфельд. Последний записал в своем дневнике, что он вел беседу с Маркеллом на латинском языке, причем в разговоре митрополит посетовал на порядки Русской церкви: чем более образован человек, тем худшей репутацией он пользуется, а необразованные люди, напротив, получают наиболее важные церковные должности. Маркелл выразил надежду на продолжение общения, попросил Спарвенфельда присылать ему письма, написав собственной рукой свое имя и титул на латинском и русском языках25. Можно предположить, что Маркелл по своему складу был человеком, близким к Симеону Полоцкому и Сильвестру Медведеву, которые, по словам В. М. Живова, «ни в малой степени не хотели отойти от православия, они лишь представляли себе православие иначе, чем это делал патриарх Иоаким. Для них православие сочеталось с ученостью, а источником учености был католический Запад. Однако ученость в их представлении была лишена конфессиональной ограниченности»26.
Став патриархом, Адриан сразу продемонстрировал готовность следовать программе своего предшественника. В первые же месяцы патриаршества27 Адриан обратился к пастве с обширным Окружным посланием в 24 «увещеваниях»28, в котором он сформулировал свое ви́дение идеального устройства православного царства. Как мы помним, в составлении этого важного программного документа, несомненно, принимал участие Евфимий Чудовский, так
См.: J. G. Sparwenfeld’s Diary of a Journey to Russia, 1684–1687 / Ed., transl. with a comment. by U. Birgegård. Stockholm, 2003. P. 239–241.
Хотя программное Окружное послание патриарха Адриана в 24 «увещеваниях» не датировано, в историографии сложилось мнение, что оно было написано сразу после его возведения на патриарший престол, то есть где-то осенью 1690 г. Г. А. Скворцов полагал, что оно было направлено «патриархом ко всей пастве вскоре по вступлении на патриарший престол» (
В самом тексте Окружного послания сообщается о намерении его напечатать: «Сия спасителная увещания от святых отец, тщанием моим собранная, и наставляющая вас ко спасению, в число дне и нощи двадесяти четырех часов, мерящих коегождо человека жизнь, издав, предложил вам,