Вольнодумцы. Максим ЗамшевЧитать онлайн книгу.
раздражил захлёбывающийся тон Рыбалко.
– «Авторитет» – плохое слово. Для отца не подходит. Словно он бандит какой-то…
– Хороший ты парень, Артём. Самостоятельный. – Медвецкий налил Шалимову водки. – Не обижайся на нас, стариков, если что не так. Лучше расскажи что-нибудь интересное. Что сейчас в книгах-то пишут? А то нам с этими подрядами-заказами читать некогда.
Артём выпил залпом.
– Современная литература сейчас на подъёме. Много книг издаётся. На любой вкус. Только читай.
– Да ну! – Медвецкий искренне удивился. – А я думал, наоборот. Тут как-то у внучки взял со стола одну книжонку. Автора не вспомню. Но наш, точно наш писатель. Доморощенный. Современный, как ты говоришь. Там как один парень свою подружку имел в общежитии описывается. Так подробно, что меня чуть не стошнило. В наше время такая гадость не издавалась. В твоей библиотеке такие книжки тоже есть?
– Не в курсе, что в приоритете у вашей внучки. Но сейчас литература развивается в сторону снятия табу со многих запретных тем. Как говорится, не хочешь – не читай. Есть Пелевин, но есть и Михаил Тарковский, есть Иличевский, но есть и Прилепин. У каждого своя правда. В моей библиотеке многие писатели выступают. Встречаются с читателями. Приходите как-нибудь… Это интересно.
– Приглашаешь? Зайдём, зайдём. Да? – Медвецкий обратился к Рыбалко чуть покровительственно.
– Вот послезавтра, кстати, у нас будет классный батл. Поэтический. Один рэпер против классического поэта. Круто ведь?
– Батл? Это что?
– Состязание. Сейчас это очень модно.
– Чего бы так и не говорить – «состязание»? Вот времена. – Медвецкий сокрушённо покачал головой.
Тем временем Рыбалко налил себе, Медвецкому и Артёму рюмки до краёв. Артём, когда подносил ко рту, немного пролил.
– Вы противник иностранной лексики? – Артём бросил украдкой взгляд на мокрое пятнышко на своих брюках.
– Да проходу нет от неё. Что ни вывеска – то по-латыни.
– А в торговом центре в Самаре, который вы строить будете, все вывески на русском планируются?
– Так мы ж только строим. Кому уж там помещения в аренду сдадут – не наше дело, – обиженно удивился Медвецкий.
– А-a-a, – протянул Артём, невольно смущаясь своей неосведомлённости. – Полагаю, там тоже нет-нет да вывески на иностранном языке встретятся. Язык нельзя умертвить. Он всегда живёт заимствованиями.
– Ты человек учёный в этом деле. – Медвецкий явно не собирался усугублять спор. – А мы люди простые, строительные. Но всё же сейчас много язык уродуется. Лайки, шмайки, френды. Не очень благозвучно. Неужели тебе это по душе?
– С этим соглашусь. Но тут нельзя вмешиваться. Всё идет, как идёт. И в том, как люди живут, и в том, как говорят. Язык одновременно упрощается и усложняется.
Рыбалко изящно, но в то же время властно подозвал рукой официантку. Захмелевший Артём, наблюдая это, почему-то удивился, как у этого лысого и не очень